И тут чьи-то руки дотронулись до нее в темноте. Вздрогнув, она поперхнулась воздухом, будучи не способной ни вымолвить слова, ни пошевелиться. Между тем, чуть подождав, руки медленно поползли вдоль ее тела, бесцеремонно ощупывая… Никто ничего не говорил, а у нее самой слова застряли в горле. Сон достиг своего апогея, и Даша не владела самой собой. Мелко-мелко дыша, она вновь начала часто дрожать.
Наконец руки поняли, что она – женщина, и стали развязывать узел ее халата… Дрожь стала усиливаться… Сопротивляться не было сил, а язык по-прежнему не шевелился… Халат соскользнул вниз, повиснув на ее руках, ведь она по-прежнему держала их согнутыми в локтях с выставленными вперед ладонями, словно защищаясь от чего-то темноте.
Дыхание вновь перехватило. Даше показалось, что она сейчас умрет.
Между тем явно мужские ладони стали с любопытством ощупывать ее обнаженное тело, не торопясь, поглаживая, разыскивая, исследуя формы. Плечи, грудь, живот, бедра, вновь живот, грудь… Ее мякоть, округлость, упругость… Пальцы нашли соски, чуть сжали их, помяли, потеребили, убеждаясь в правильности находки… И вдруг те стали в ответ напрягаться… У Даши окончательно помутилось в голове, с ней что-то происходило – с ее разумом, сознанием, телом. И главное – телом, разум стремительно растворялся в темноте. Какая-то метаморфоза вдруг произошла с ней, и оно – ее обнаженное тело, внезапно перестало подчиняться сознанию, отказалось слушать доводы разума, оно стало жить своей собственной жизнью, оно начало стремительно вовлекаться в неведомую игру. Даша по-прежнему не могла говорить… А может, ее язык стал просто подыгрывать телу. Телу, которому не нужны были слова, телу, которое начало покрываться сладкими мурашками, телу, которое по-прежнему продолжало дрожать, но теперь уже не от страха.
Видно, почувствовав это ее просыпающееся возбуждение, руки становились все смелее, смелее и раскованнее… в этих невидимых ладонях стала ощущаться нетерпеливая жадность, они уже не просто исследовали ее, а хотели большего. Поясница, бедра, низ живота, ягодицы, лобок… Кучерявая полоска его причесочки – уходящая вниз дорожка любви. Кончики пальцев попытались пробраться дальше в ее промежность, но она инстинктивно сжала ноги, не соглашаясь на ТАКОЕ, в то время как звуки секса вокруг буквально сводили ее с ума.