Атей смотрел на него и улыбался, Курей лишь усмехнулся, поправил шапку и отвернулся, пошевелил палочкой горящие дрова в костре. Салит ничего не сказал, лишь посмотрел на улов и оценил добычу новенького.
- Клади рыбу. Сейчас почистим, - заявила Тия, неуловимым движением доставая нож из рукава.
- Молодец, добытчик, - добавила Сана, присаживаясь рядом.
- Отличный улов, - согласилась и Ана.
Девы-воительницы занялись делом. Все они тоже были молоды, старшей было не больше двадцати вёсен.
Запах от котла был потрясающий, Атей осторожно потрогал куски ложкой. Попробовал навар, и одобрительно кивнул головой. Стал раскладывать по деревянным плошкам долгожданный обед.
- Хороша рыба, - похвалил Курей, - ешьте больше, про запас. Ещё три дня пройти осталось. Больше привалов не будет.
- Это точно, - согласился Атей, ожесточённо вгрызаясь в рыбий хвост.
Яромир поверил новым друзьям, и смог съесть раза в два больше обычного. Сана с любопытством наблюдала за усилиями юноши, подталкивая локтём Тию, что бы тоже увидела такое зрелище.
Теперь им надо было и отоспаться, за целую неделю бодрствования. Все закутались, что бы беречь тепло. Заснули почти мгновенно. Из сна их вырвал страшный крик Царевны:
- Вставайте! Нам пора!
Ничего подобного Яромиру слышать не приходилось, только в тот день, когда он умер и опять родился. Колода пробудилась сразу, словно никто и не спал. Палатка была собрана, одеяла приторочены к спинам сохатых, котел чист, и войско Царевны двинулось дальше. Тайга заканчивалась, и теперь широкая степь простиралась перед ними. По знаку Царевны с пару десятков мертвецов побежали впереди отряда, вглубь земель чужаков.
- Атей, - спросил юноша, - они н не говорят? Какие из них дозорные? Живые мертвецы ничего не могут сказать!
- Они просто вернутся, если обнаружат чужаков. Мы всё поймём.
Но началось всё просто стремительно, так, что никто не ожидал.
Битва завязалась внезапно, на лесной опушке, свистели стрелы, иногда с грохотом разваливались глиняные шары, пущенные из пращей, когда попадали в землю перед отрядом.
Царевна уже почуяла запах врагов, чужаков, кто опять был рядом, кто приходил на Её землю. В руке красавицы уже вращалась коса, известная всем в Сибири - от Гандвика до Оума и степей Семиречья, за которыми были степи и пустыни вечно голодных чужаков. Это оружие вгоняло в трепет даже отъявленных злодеев из Восточных пустынь. Не было тех, кто видел это лезвие, и не был напуган.