— Не всегда, — ответили мужчины одновременно, затем переглянулись в зеркале заднего вида, усмехаясь друг другу.
— Умолкаю, — произнесла я, отворачиваясь к окну.
В травмпункте пришлось отсидеть еще очередь, прежде чем Матвея приняли и повели на обследование. Мы с Кириллом снова остались одни.
— Ничего, с возрастом у него это пройдет, — сказал мне Кирилл. И вдруг накрыл мою ладонь своей.
От этого прикосновения по коже в разные стороны разбежались маленькие электрические разряды, а сердце на миг замерло. Я разозлилась на себя: совсем неуместная и несвоевременная реакция. Но руку не убрала.
— А вообще, парень хороший вырос. Правильный, — продолжил Кирилл. — Таких сейчас мало. Не волнуйся, потом научится решать вопросы не только кулаками, но и словами. Через рот.
Я на это усмехнулась.
— Спасибо, — сказала потом.
— За что? — он удивился.
— За поддержку.
Кирилл хмыкнул:
— Вообще-то, я теперь твой муж.
— Кстати, — вспомнила я, переводя тему, — торт и цветы можно было не забирать.
— Чего это добру пропадать? — Кирилл на это ухмыльнулся.
Из кабинета врача наконец вышел хмурый Мотя, с зашитой губой и пластырем на лбу.
— Уже все? — подскочила я.
Он только кивнул.
— Сотрясения нет?
— Легкой степени, — буркнул он.
— Ему полежать надо, понаблюдать несколько дней за состоянием, — сказала вышедшая следом медсестра. — Если головокружения, болей или тошноты не будет, то все в порядке. Остальное само заживет.
— Спасибо, — кивнула я ей и повела брата на выход. — Ну чего ты такой бука? Все же хорошо. Обошлось, слава богу.
— Как я такой к маме заявлюсь? — вдруг в сердцах произнес он.
Я осмотрела его и со вздохом заключила:
— Да уж… К маме нельзя. Еще не хватало ей скорую вызывать, с ее-то сердцем. Ладно, поехали ко мне ночевать. Я позвоню папе, осторожно все расскажу, пусть он маме сам придумает, как сказать, что ты у меня.
Матвей кивнул.
— Ну что, куда сейчас? — спросил Кирилл, когда мы снова разместились в машине.
— Ко мне давай, — вздохнула я и продиктовала адрес.
— Или все же ко мне? — хитро улыбнулся Кир. — Договор ведь…
— Давай потом разберемся с «договором», — отозвалась я и стала набирать номер папы.
Папа ворчать не стал, понял все и пообещал, что скажет все маме. Потом шепотом посоветовал натереть фонарь под глазом содой. Мол, так быстрее пройдет, он-то все знает. Ох уж эти родительские народные методы лечения… Но, главное, с мамой вопрос решили.