Моё невезение даёт о себе знать: на ветке я не удерживаюсь, и мне вновь приходится работать крыльями. В конечном итоге, полёт заканчивается моим приседанием в цветочную клумбу. Моё нефритово-зелёное платьице постигает печальная судьба измазаться в земле и цветах. Больше я его никогда, даже в качестве домашнего платья, не надену…
- Судя по твоим способностям, ты не феникс, а какой-нибудь пастушок, - заключает спокойно приземлившийся на ноги рядом со мной Лиран Кристофер Араэнтерон.
Я смотрю на него исподлобья. Он вдруг присаживается на корточки и как-то нехорошо смотрит на моё лицо. Если в моей голове и крутятся злые слова, сейчас их точно не время произносить. Жизнь мне ещё нужна. Очень.
- Ты себе лицо поцарапала, - равнодушно замечает он, хотя взгляд у него более эмоциональный, злой. – Когда на ветку упала?
Он вздыхает.
- Тебе необходимо больше летать, - мужчина делает паузу. – Со мной.
Да я с тобой только калечусь, псих!
***
- Ходить не любит на работу,
На людей ведет охоту,
Папа-псих, папа-псих, пааааапа-псих! - напеваю я, кружась с подушкой в руках по спальне. От моих полученных во время дневного приключения царапин не осталось и следа. Спасибо доброму дядюшке-целителю, которому такие ранки вылечить не стоит ни больших усилий, ни особых магических затрат. Зачарованная мазь – и никаких проблем!
- Убивает всех подряд
Добрый папа-психопат! – я швыряю подушку на ковёр и, представляя красивую, чего греха таить, но дико раздражающую меня физиономию Лирана Кристофера Араэнтерона, начинаю на ней прыгать и топтаться.
Выдыхаю, почувствовав себя немного лучше.
- Значит, психопат? – раздаётся вдруг голос за моей спиной, и я, как если бы мои движения отразили в замедленной съёмке, поворачиваюсь в сторону дверей.
Король фениксов, в брюках и рубашке, без кителя, с чего-то решил навестить меня вечером, в то время, когда я должна бы уже спать. Видеть его в почти домашнем образе непривычно: мы не едим вместе с тех пор, как мне исполнилось два.
Я сглатываю. Он услышал, как я напевала песенку из сериала, который смотрела маленькой в другом мире? И видел, как я издевалась над подушкой? Никогда ещё Штирлиц не был так близок к…
- Твоей матери больше нравилось называть меня кретином, - хмыкает мужчина, - а тебе, значит, психопатом.
Кретин тебе тоже подходит! И моральный урод! И сволочь!