– Что у вас болит? – мягко спросила, заметив, что старик открыл глаза и обвел нас мутным взглядом. – Лекарь скоро приедет. Но может, мы и сами сумеем вам чем-то помочь? Если сердце болит, то в доме найдется нужная микстура.
– Вряд ли она поможет, – криво усмехнулся мужчина. – Но спасибо за предложение. – Потом он посерьезнел: – У меня очень мало времени, и я должен вам кое-что передать. Наедине, – добавил, покосившись на Николя.
Парень нахмурился, явно не желая оставлять меня наедине с незнакомым типом. Но старик при всем желании вряд ли мог быть опасен. А раз для него отчего-то так важно со мной поговорить, было бы жестоко не выполнить просьбу больного человека. Может, даже умирающего. Судя по тому, насколько он плох, второе более чем вероятно.
– Николя, выйди, пожалуйста! – потребовала строго.
Парень некоторое время помялся, но под моим суровым взглядом все же сдался и вышел.
– Может, вы хотя бы представитесь? – я тепло улыбнулась, подходя ближе к старику.
– Бернард Атталь, – проговорил он, не сводя с меня пристального взгляда.
Казалось, он ожидал какой-то реакции, но имя мне было незнакомо. И я лишь пожала плечами.
– Ну, а как меня зовут, вы знаете, – сказала я. – Так о чем вы хотели со мной поговорить, месье Атталь? – спросила у него.
– Дайте мне, пожалуйста, руку, – попросил он и тут же страдальчески поморщился. Его тело конвульсивно дернулось. Похоже, ему сейчас очень больно.
Наверное, сработала моя извечная сострадательность. Никогда не могла спокойно смотреть на чужие мучения. Потому и эту просьбу выполнила чисто механически, даже не задумавшись над ее странностью из уст незнакомого человека. А может, посчитала, что одинокий старик желает отыскать во мне хоть какую-то опору. Живое человеческое участие.
Но едва длинные узловатые пальцы сомкнулись на моей ладони, как я немедленно об этом пожалела. Хватка оказалась на удивление цепкой и болезненной. Вскрикнув, попыталась разжать пальцы, но не сумела. Широко распахнутыми глазами уставилась в глаза старика, которые вдруг начали стремительно темнеть.
– Прости, девочка, – каким-то надтреснутым скрипучим голосом выдавил он из себя, – в нагрудном кармане найдешь ключ от моего дома. В шкатулке, что стоит на каминной полке в гостиной, отыщешь все объяснения. А теперь прости…