Упругий зад, подтянутый плоский живот, сделанная грудь, нарощенные волосы. В зубах — белоснежные виниры, которыми одарил ее бывший. Тело девушки близко к идеалу, а у меня…плоская попа, сколько бы я ее не качала, пару лишних килограмм в запасе, и никакого тонуса. Вставить себе импланты я никогда не решусь, а наращивание волос считаю адовым занятием.
При всем этом, я никогда не думала, что модельная внешность подруги может представлять собой такую опасность.
Мне казалось, Майкла все устраивает. Он любит меня такой, какая я есть. Я думала, что естественная красота и «не идеальность» — мои достоинства.
— Почему? — шепчу одними губами, пытаясь не обращать внимания на то, как печет от соли глаза.
Майк медленно пожимает плечами, продолжая сжимать мое запястье. В его взгляде читается то, что я меньше всего хочу сейчас видеть.
Простая, но до боли разрушительная фраза: «Ты же все равно от меня не уйдешь. Ты простишь меня».
— Всего хорошего, — медленно проговариваю я, одергиваю ладонь из хватки Майкла. — Вам обоим, — бросаю уничтожающий взор на Алину, нервно кусающую губы.
Выражение лица у нее действительное виноватое, но оно едва ли способно сохранить нашу дружбу.
— Прости, Мира. Я…нас словно накрыло, мы не хотели…
Я слышала, как вы не хотели. Лучше заткнись, идиотка. Пока я твою искусственную гриву не выдернула.
Резко выдвигаю ручку из чемодана и направляюсь к выходу уверенным шагом.
— Мира, ты не понимаешь. Мира…, — начинает оправдываться Майкл, сквозь зубы бросая ругательства на немецком. Я слышу, что он идет прямо за мной, ускоряет шаг.
Но недостаточно быстро, чтобы поймать меня, остановить меня.
Скорее всего — он только делает вид, что ему не плевать. Успеваю скрыться в лифте. Как только стальные двери закрываются, я ударяюсь затылком о зеркало в тесной кабинке и стремительно съезжаю по гладкой поверхности вниз.
Падаю прямо на пол и начинаю рыдать в голос, плюнув на то, что здесь установлена камера.
На одном из этажей дверь открывается, и я чувствую, что некто невольно становится свидетелем моей неконтролируемой истерики.
Запах собачьей шерсти ударяет мне в ноздри.
— С вами все в порядке? — интересуется один из соседей по башне.
— У меня все прекрасно, — захлебываясь слезами и закрывая лицо руками, с надрывом лепечу я.