Илья Петрович развел руками.
– Ну… У нас специфическая работа, но по большому счету это чистые формальности.
Очевидно, что так.
И правило номер двадцать пять «не забудьте трижды постучать по дереву» явно не относится к тем, что обязательны к исполнению.
В целом же… Ну, обычный трудовой договор с той же зарплатой, какую указывали в объявлении. Последнее радовало особенно сильно.
После того, как я поставила свою еще по-детски округлую подпись, спросила у теперь уже точно начальника:
– Но почему вы так запросто меня наняли? Вы же ничего обо мне не знаете.
Илья Петрович потеребил бороду и выдал:
– Но вы же пришли.
Когда я, совершенно ошалев, покинула кабинет начальника отдела, девушка в приемной уже ожидала меня с готовым пропуском.
– Лара, – коротко представилась она и даже протянула руку, которую я с опаской пожала.
Несмотря на то, что новообретенная коллега была худенькой и тонкокостной, ладонь у нее оказалась неожиданно жесткой, сильной, почти грубой. Да и хватка у Лары была железной.
– Саша, – представилась я, хотя однокурсники меня звали исключительно «Лексой». Это считалось чертовски круто, но среди студентов. Родители же твердили, что мое прозвище по-настоящему идиотское. На работе… на работе наверняка тоже бы не оценили излишнюю креативность. Поэтому я решила снова стать просто Сашей. Так, на всякий случай.
Лара усмехнулась и сообщила:
– Я проведу тебя на рабочее место. А дальше как-нибудь… сама.
Выходить из кабинета категорически не хотелось. Там, снаружи, снова все будет белым и безо всяких опознавательных знаков. Как тундра зимой, только тепло.
– Как здесь вообще ориентироваться? – жалобно спросила я у коллеги. – Тут же все такое… одинаковое…
Лара бросила на меня удивленный взгляд, однако потом ее как будто озарило.
– А! Ты шла от лестницы. Лифт сломался или Яныч поднял шум?
И снова я слышала о каком-то непонятном Яныче.
– Кто поднял шум? – осторожно переспросила я.
Девушка тихо прыснула, прикрыв рот рукой.
– Ты же совсем новенькая! Феликс Янович, начальник отдела информирования. Рыжий, высокий и шумный, его захочешь – и то ни с кем не перепутаешь.
О Феликсе Яновиче Лара говорила с усталой обреченностью.
И, разумеется, я тут же вспомнила о том парне в костюме, который разорялся в холле. Он действительно был высоким, рыжим и по-настоящему шумным.