— Миледи! — позвал Марк, — все в порядке?
— Да, — кажется, психика снова сыграла со мной злую шутку, — поехали.
Но теперь все вокруг начало казаться опасным. Я судорожно бродила взглядом по мелькающим домам. Мы остановились на светофоре, как вдруг в зеркало заднего вида я увидела... о нет! Томас Винтер стоял, прислонившись к фонарному столбу и злобно ухмылялся.
— Нет, — прошептала, облизывая губы, — пожалуйста.
— Что такое? — всполошился мой спутник, а дети на заднем сидении синхронно расплакались.
— Винтер... он здесь! — я судорожно глотала ртом воздух.
— Где? — он бегло осмотрел площадку, а я принялась успокаивать близнецов, — там никого нет.
Но я знала, что это был мой давний враг. По всем телеканалам транслировали, что знаменитый Томас Винтер проводил чудовищные опыты над волчьими женщинами и детьми. Его очерняли забыв, что и сами буквально за месяц до этого с радостью пользовались результатами его трудов. Как же все быстро изменилось! Марк положил ладонь на мои дрожащие руки.
— Он мертв, миледи. Больше этот монстр никого не обидит, клянусь!
— Угу, — уставилась в окно, пытаясь ему поверить.
Почему мужчины так любят уверять в чем-то своих женщин? Один поклялся в вечной любви, а потом просто бросил, второй обещает безопасность, но сможет ли ее обеспечить? Бросаю взгляд на близнецов, мирно щебечущих на заднем сидении. Никто мне не поможет, кроме меня самой. Что-то не хочется уже веселиться. Но тучи в душе слегка развеялись, стоило нам припарковаться у огромного парка, в котором все сияло и пело. Мы усадили малышей в коляску. Марк настоял, чтобы именно он вез близнецов.
Знаю, как ему хочется быть ближе, но я пока не готова никого к себе подпустить. А за детей и вовсе загрызу. Странные мысли у обычной девушки, но именно так кричит душа. Постепенно я смогла расслабиться. Закат казался таким рыжим, что невольно прикрыла глаза, подставляя лицо его тающим лучам. Мы весь вечер гуляли, участвовали в забавных играх и в конце присели под большим и толстым дубом, чтобы перекусить. Малыши с радостью что-то лепетали, пытаясь поделить любимую игрушку.
— Они такие милые, — улыбнулся Марк, — миледи, я бы хотел...
— Не надо, — потупилась, делая глоток минеральной воды, — не сейчас, ладно?
— Три года прошло.
Я отвернулась, но жесткая мужская рука легла на мою скулу, разворачивая меня к Марку. Он выглядел странно: глаза блестели, взгляд бродил по моему лицу, задерживаясь на губах.