В зале наступила оглушающая тишина. Не только я поняла, что нас с Оливером поменяли местами. Чествовать за открытия, как победителя по жизни, должны были его, а меня прогнать с планеты, но вышло всё с точностью до наоборот. Меня чествовали, а Оливера депортируют. Но почему так всё резко изменилось?
Я смотрела на Ферла, на то, как до него не сразу дошло, о чём сообщил наш небесный начальник. Смотрела и не удержалась от смеха. Истерика, которую я так сдерживала, прорвала плотину моего контроля, и хлынула наружу безудержным смехом.
Оливер дёрнулся ко мне, его лицо обезобразила маска гнева.
– Это всё ты! Ты это всё подстроила!
Он, наверное, ударил бы меня, если бы не подоспевшие роботы, заслонившие меня своими стальными спинами от бывшего любовника.
– Стерва! Ты всё подстроила! Господин Решальд, не слушайте её! Она всё врёт.
Я не контролировала себя, всё смеялась и смеялась. Слёзы лились рекой, и я размазывала их по лицу. Я не понимала, что произошло, но, господи, как же приятно было видеть Оливера таким злым, раздавленным и слабым, униженным. Он неожиданно оказался на моём месте, как я вчера, когда ползала на коленях возле его дома и умоляла поговорить со мной, объяснить, почему он отвернулся от меня.
– Она? Что происходит? – слышался шёпот со всех сторон.
Я бы тоже хотела бы понять, что происходит. Почему меня не выгнали, почему Оливер сейчас беснуется в захвате двух роботов, а сам небесный начальник спустился со сцены и приближался к нам. Парис Решальд протянул мне белоснежный хлопковый платок с монограммой, заслонил своей спиной от Оливера и заговорил, властно и внушительно:
– Это будет уроком всем начальникам, которые вздумают присвоить себе разработки молодых специалистов. Лично вы, Ферла, посмели обманом присвоить себе авторскую разработку новичка. Обманом заставили её отказаться от своих работ в вашу пользу. Неужели вы думали, что я вам что-то подобное прощу? Начальник должен продвигать таких специалистов, а не закапывать их талант в песок. Если бы вы лично указали мне на госпожу Войтер, если бы лично ходатайствовали за неё, вы бы остались на своём месте, даже премию бы получили, но вы действовали против интересов корпорации, решили лишить нас такого гениального учёного, поставив под удар наше будущее. Именно поэтому вы уволены без права восстановления, несмотря на заслуги вашего многоуважаемого отца, который, в отличие от вас, всю жизнь радел за наше общее дело.