Принц просидел так долго. Ему не хотелось шевелиться. Безысходность… Вот что он чувствовал. И от этой безысходности хотелось выть, лезть на стену. Ему казалось, если он сейчас ничего не сделает, то больше не сможет дышать. А время шло. Большие настенные часы показывали, что день давно сменился вечером. Прислуга спросила, накрывать ли ужин, но Кей только отрицательно покачал головой. Он не желал есть, он не желал подниматься с пола и что-либо делать. Все бессмысленно.
Однако Кейлин все-таки встал на ноги и подошел к окну. Снаружи стемнело, откуда-то доносилась музыка. Наверное, у его величества гости, либо же придворные развлекаются.
- Ленси, где же ты? – спросил Кей у темноты. – Где ты, сестренка?
Ему никто не ответил. Валенсия забыла о том, что у нее есть брат. Пусть так…
Ближайшие два дня промелькнули в каком-то полузабытье. Кей позднее не мог вспомнить, чем занимался. В голове царил полнейший сумбур. Он пытался смириться со своим положением, убедить себя, что ничего страшного не случится. И все же когда настало утро перед праздником, Кейлин чувствовал себя разбитым. На этот раз его даже освободили от напитка, решив, что из-за пропуска одной порции его магия не проснется. Поэтому голова была ясной, и Кей слишком хорошо понимал, что происходит.
С самого утра он оставался в комнатах один. Около полудня появился советник Риббонс. Его сопровождали три девушки.
- Пора, ваше высочество, - сказал советник, смерив его пристальным взглядом. – Вы готовы?
- Да, - спокойно ответил Кей. Он решил, что радовать советника своим отчаянием не станет. Наоборот, поклялся себе держаться с достоинством даже в таком ужасном положении.
Риббонс кивнул девушкам, и они засуетились вокруг. Сам советник замер в нише у окна и наблюдал за приготовлениями. А Кей закусил губу, чтобы ничем не выдать своего отношения к происходящему. Ни к корсету, ни к накладкам на груди и ниже пояса, ни к туфлям – вот когда пожалел, что природа обделила его большим размером ноги. Правда, тут же попытался упасть из-за непривычной обуви и широкой юбки. А девушки уже усадили его на стул и принялись что-то творить с волосами и лицом. Принц чувствовал, как сгорает изнутри. Было стыдно так, как никогда в жизни. И все же он не дрогнул. Риббонс не дождется представления.
- Зеркало, - потребовал советник.