— ОЛЯ, МАТЬ ТВОЮ! — раздался за моей спиной голос, но мне было уже плевать. — Тебя когда-нибудь пороли?!
Яркая радужная вывеска лучиками обрамляла высокие железные ставни. Огромный широкоплечий темнокожий гигант в розовой майке посмотрел на меня волком и преградил дорогу:
— Вам туда нельзя, простите.
Я с сожалением осмотрела свой привычный строгий учебный образ, грустно переспросив:
— Фейс-контроль не прошла, да? Вот блин!
— Дело не в этом, — закатив глаза, тот ткнул пальцем в красную вывеску, где черными буквами было что-то размашисто написано. Только вот перед глазами все отчаянно плыло, читать даже не пыталась. — ВОТ, видите! Нельзя, говорю, противоречит политике клуба.
Обернувшись по сторонам, я не увидела поблизости ни единого заведения, где можно было бы потанцевать. Зато мой глубоко уважаемый ректор уже выбрался из такси, почему-то пошатываясь и глядя на меня как-то странно. Плотоядно, что ли? Дико? Голодно? Жадно?
— А я… Я… — почесав подбородок, вдруг решила, что Прохор Германович у нас популярен не только в вузе, а вообще по всей столице. Не, ну, а че? Ректор престижного столичного вуза — это вам не хухры-мухры. Каждый приличный член общества должен таких в лицо знать и бояться! Наверное… Короче говоря, указав пальцем на стремительно приближающегося мужчину, я уверенно изрекла:
— А я с ним, понятно?!
И руки на груди сложила, многозначительно вскинув подбородок. Пусть знает, что по блату! Если повезет, еще поможет с крутым столиком. Нет, ну разве Прохор Германович хуже всяких там поп-звезд? Те просто на сцене поют, а он путевку в жизнь людям дает. Чаще, конечно, пока забирает…
— Ааа… — понимающе закивал охранник, с интересом разглядывая «моего» спутника. — Могу пропустить твоего друга как основного гостя, а тебя «плюс один». Так у нас можно, да.
— Отлично, — ректор был уже рядом, и настроение мне его совершенно не нравилось. Он словно поймал меня взглядом, сконцентрировался и больше не выпускал. Как в тиски зажал. Даже жутко становилось от мыслей, которые могли крутиться в его голове. Так что снова указав подбородком на ректора, я кратко пробормотала: — Он все оплатит!
И юркнула в клуб, пока кое-кто не вернул обратно в такси. Внутри пахло клубникой и чем-то приторно сладким. Кальянный дым стоял повсюду, как густые облака. Пробираясь вперед, словно ежик в тумане, я с прищуром вглядывалась в темные силуэты танцующих и искала кого-то в пару Прохору Германовичу.