Закрыв глаза и мучаясь сомнениями, Даша вспоминала все, что они вытворяли вместе, этих трех мужчин, обжигающе холодный язык Ксении, свой оргазм. «О боже! Неужели это все было со мной?! Уму непостижимо! Неужели?!..» – Развратные эпизоды один за другим всплывали в ее голове, и Дарья вжималась в кресло, словно пытаясь спрятаться от своих воспоминаний. Но они, не интересуясь ее смущением или душевными переживаниями, словно фрагменты немого кино, все прокручивались и прокручивались в ее мозгу...
И вдруг, с удивлением для себя, она поняла, нет, скорее ощутила, что какое-то второе «я» с удовольствием просматривает это кино. Ему были по барабану все эти ее душевные переживания и муки совести, а все произошедшее оно считало не только кайфовым и увлекательным, но и нормальным делом. Кадры мелькали снова и снова, детали становились все более красочными, и, с удовольствием смакуя подробности, это второе «я» довольно поеживалось. Происходившее было настоящим раздвоением глубоко страдающей личности.
Словно со стороны Дарья четко видела это, погрузившись в состояние прострации. Оно было очень необычным – это был не сон, а странная отстраненность от окружающей действительности. Возникло ощущение, будто, отделившись от тела, она видит собственную двойственность. Скорее, даже не она сама, а какая-то ее иная, глубинная сущность, оценивающая все непредвзято. С одной стороны этой раздвоенности была заливавшаяся краской стыда и страдающая Дарья, а с другой – ее с удовольствием все вспоминающая тезка. И затем, неожиданно для себя, в какой-то момент, почти бессознательно, Даша вдруг поняла, что никак не может определиться, на чьей же она сама стороне.
Так, незаметно для себя, она заснула, и картина приобрела характер необычного действа. Теперь это был уже театр, и она видела зал со стороны. Сцена, бесстыжие актеры, предельно откровенная постановка. Обнаженные женщины и мужчины радостно предаются любовным утехам. Стыдливо прикрывая лицо, краснея и опасливо оглядываясь, на галерке сидела добропорядочная полумонашка-полужена Дарья Ивановна. С омерзением поглядывая на сцену, она покорно пеняла на судьбу, подсунувшую ей изменяющего мужа.
Весело хохоча и хлопая в ладоши, в кресле первых рядов партера развалилась ее тезка, откровенно и беззастенчиво наслаждающаяся жизнью. Театр был полон, но рядом с каждой из них оставалось свободное место. Она стояла, растерявшись, в сумерках этого необычного зала, с нерешительностью глядя то на одно, то на второе свое воплощение и мучаясь сомнениями. Ей казалось, что обе эти зрительницы полностью поглощены происходящим на сцене и абсолютно не замечают ее в темноте. И тут та вторая Даша из партера внезапно обернулась в ее сторону и, широко улыбнувшись, приветливо кивнула ей головой, указывая на место рядом. Все еще сомневаясь, она тут же взглянула на галерку и встретилась взглядом с первой своей половинкой. А та, поняв, что на нее смотрят, испуганно втянула голову в плечи, явно смутившись при этом и боясь, что ее вдруг узнают. Тогда она вновь перевела взгляд на ее жизнерадостную копию и увидела, что та уже зазывно машет ей рукой, искренне приглашая присоединиться. И вдруг, неожиданно для себя и окончательно отбросив сомнения, она направилась в партер. Ноги сами понесли ее туда…