— Давай потом поговорим об этом, — кивнул я на микроавтобус, что уже въезжал на парковку перед кабаком.
— Давай потом, — согласился друг.
— А эта вторая баба-то кто? — вспомнил я фигуристую беременную, что вела себя прям по хозяйски.
— Это Танька же, личная помощница Петровича. Ну и любовница по совместительству. Хорошая такая баба, понимающая.
— Так она от него, что ли… — я сделал жест, изображающий округлившийся живот.
— Да хрен знает. Ты же знаешь… знал командира, он считал, что баб драть надо, а не беседы о них вести. Может, и от него. С Инкой-то у них никак не выходило. Не плодятся, видать, эти самые черные вдовы, ага.
Вот заколебал он этим уже.
— Хорош уже пургу нести, Гром. Дочка же есть вон у них.
— Бля, Горе, ты у нас как с Луны какой-то или глуховат по жизни. Нюська — Петровича дочка, а не общая. Первая-то жена у него в родах померла. Не знал?
— Не знал. Я в чужие дела нос совать не приучен.
— А я вот сую. Конченный, по-твоему?
— Поутихни ты уже, — рыкнул на него при входе в ресторан.
Рассадили нас очень по-умному. Командирская жена с девочкой на другом конце длинного стола в окружении всяких холеных господ в костюмах, нас кучно на противоположном, буфером между нами, походу, тоже кто-то из охраны и Татьяна.
Нет, чую я нутром какое-то дерьмо. И что бы там Никитос ни городил про мистику и черных вдов — не в Инне его причина, но она в его центре.
Разлили, о командире заговорили, все выпили, я незаметно вылил. Впрямую не наблюдал за вдовой, но боковым зрением отслеживал и ее, и Татьяну. И поэтому не пропустил, что стоило только Инне подняться — и беременная тут же встрепенулась и распоряжение какое-то охране отдала. Не охрана они, а, очевидно, надзиратели и тюремщики. И вот с этим, а не с домыслами дебильными точно разобраться надо кровь из носу.
— Гром, слушай меня и ни о чем не спрашивай. Только башкой кивни, если подписываешься, — очень тихо сказал я другу, незаметно выуживая из кармана ключи от “Нивы”.
— С тобой я на что хошь подпишусь, — с ходу ответил друг.
— Мне нужно выйти, Никитос, но так, чтобы всем вокруг было не до этого.
— Понял. Когда?
— Сейчас. Позже все объясню.
Гром кратко зыркнул и резко поднялся. Схватил ближайшее к нему блюдо и запустил им в противоположный конец стола в сторону презрительно зыркающих на нас костюмов.