– Опочки, – меня за шиворот мантии легко выдернули из-за зеленых насаждений, – а что тут у нас за пчелка-труженица летает?
– Дэлвин, – я раздраженно вырвалась из захвата, – мы, вроде, с тобой все обсудили.
– Ну сестренка, – расплылся он в дурашливой улыбке, – не будь букой. – Затем загадочно поиграл бровями, пригладил волосы и одернул свою мантию. – Я готов.
– Поздравляю, – буркнула я. – К чему?
Братец напоказ надулся:
– И даже не будешь выспрашивать, на что ставку делать?
– Вот еще, – я скрестила руки на груди.
– А твоя подружка явно на что-то намекает, – его улыбка перешла в оскал. – Надеюсь, не с твоей подачи?
– Что ты, – рассмеялась я. – Ее дурость исключительно ее собственная, и ко мне отношения не имеет. Это же не простуда, чтобы заразиться.
– Ну не скажи, – брат поцокал языком. – Простуда хотя бы лечится, а дурость – нет.
– Профессор Кирстон, – раздался сбоку робкий голосок, – можно к вам обратиться?
Мы с Дэлвином развернулись к студенту, ожидая продолжения.
– Простите, – смутился парнишка в круглых очках и стремительно покраснел. – Профессор Анейра Кирстон.
Дэл облегченно выдохнул и с довольным лицом оставил нас, не забыв на прощание подмигнуть.
– Слушаю вас, – я приготовилась поразиться очередному выверту фантазии студента.
Парень мучительно краснел и мял в руках какую-то бумажку. Я терпеливо ждала. Тут как с бешеной собакой – поощрять нельзя.
– Я вас люблю! – резко выдохнул студент.