Легенда о последнем драконе - страница 12

{На князя?!}
От волнения она пропустила момент, когда Велигор наконец прекратил ее ощупывать и сел подле отца. Страх так сильно сковал разум, что до нее долетали лишь обрывки разговора: о землях Маравы, о княжиче Яворе, о судьбе несчастных девиц. Но стоило Велигору заговорить о ее, Малены, замужестве с незнакомым княжичем, ее взгляд сам собой почему-то метнулся не к отцу, а к черноволосому воину. Глаза его, прежде имевшие цвет темного янтаря, теперь полыхали, словно расплавленное золото.
Может ли такое быть?..
Малена потянулась к нему всем своим скудным чутьем. Но, видимо, собственная неполноценность мешала учуять иную кровь: если бы не глаза, меняющие цвет, она нипочем не заподозрила бы в нем оборотня.
Быть может, он тоже пользуется зельями?
Моргнув, Малена вновь посмотрела на наемника. Да нет, показалось. Глаза цвета темного янтаря. На миг они встретились взглядами, и Малена, вспыхнув, опустила ресницы.
Похоже, мужчины ее судьбу уже решили. Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле завоевателя – с молчаливого согласия отца.
Она могла его понять. Хуже смерти для дочери воеводы могло быть только бесчестье, но замужество, да еще в княжьем доме, это не то, чему любящий отец стал бы противиться.
Даже если этого не хотелось самой Малене.
Она вздрогнула, когда тот самый наемник с янтарными глазами подошел к ней и поклонился в пояс. Так близко, что она могла бы коснуться его плеча и попытаться еще раз – а ну как учует?..
– Легла бы поспала перед дорогой, моя кровиночка, – заскрипел над ухом голос старой няньки, вырвав ее из беспорядочных грез. – Мы уж закончили, целых два короба приданого собрали. Ох, не так я чаяла тебя, горлицу нашу, замуж отдавать, ох не так…
Малена устало вздохнула. Не хватало ей собственных горьких дум, так еще и причитания няньки выслушивать.
– Пожалуй, лягу, – согласилась она, лишь бы поскорее избавиться от Весты. – Либуша, оставайся на ночь со мной.
Либуша послушно расстелила постель на лежанке, продолжая утирать непрекращающиеся слезы. Ей тоже не хотелось уезжать в далекую Кифию, но из подружек Малены Либуша единственная осталась круглой сиротой, да еще и жениха потеряла при штурме города. Оставлять ее здесь – совсем ведь зачахнет от тоски. А вместе им и в Кифии будет веселей…
Веста, кряхтя и охая, вознесла молитву Предвечной Праматери, затушила свечи и оставила их одних. Малена думала, что без ворчания старой няньки ей полегчает, но на душе все равно было тоскливо и пусто. Обняв Либушу, она устало сомкнула потяжелевшие веки.