— Температура напитка — шестьдесят восемь градусов.
Быстрое движение бровями, мгновенный взгляд из-под ресниц и коронное:
— Хорошо.
Ни вопроса, ни удивления, ни уточнения.
— И бутерброд из «Старбокс» без лука, без кетчупа, без майонеза.
Теперь каждое утро у меня начиналось так: летел на фабрику быстрее самолета. Каждый раз втайне надеялся, что уголовница плюнула на все и сбежала. Но меня ждал кофе на столе и отчет:
— Температура напитка семьдесят градусов, бутерброд из «Старбокс» с ветчиной и сыром без лука, без кетчупа, без майонеза.
— Я же сказал, что хочу кофе шестьдесят восемь градусов?
— Пока вы меня отчитываете, температура как раз уменьшится.
Оставалось только зубами скрипеть от ярости.
— Я же говорил, что Арина — крепкий орешек, — улыбался уголками губ Санек.
— Какая она тебе Арина? — бесился я. — Пошли на обход!
Ежедневный круг по фабрике стал моей новой приобретенной привычкой. Я спускался на нижний этаж, где находились подсобные помещения, и издалека наблюдал за Васильевой. Ничего не мог с собой поделать: это стало жизненной потребностью. Она уже не вызывала стойкого отвращения, как раньше. Наоборот, было интересно со стороны смотреть, как Васильева общается с коллегами, как смеется, запрокидывая голову. Ее лицо сразу становилось милым и хорошеньким, глаза светились лаской и добротой.