Пришлось объяснять:
- Завтра каждый из вас получит МагПад. Все МагПады академии связаны в единую сеть, поэтому вы сможете всегда быть на связи со своими преподавателями и однокурсниками. Каждый день, строго по расписанию, вы будете подключаться к сети академии и слушать лекции, отвечать на семинарах, сдавать практики и так далее. Прогулы строго караются. Оценки выставляются в соответствии с регламентом. Учебный процесс не меняется. Только вместо того, чтобы подвергать себя опасности и ходить на учебу, будете сидеть в своих домах, с закрытыми окнами и… а-а-а-пчхи!
- Будьте здоровы, - пискнул кто-то с первых рядов.
- Спа-а-апчхи!
- Будьте здоровы.
- С… Апчхи!
- Бу…
- Да хватит уже! – не выдержал ректор. – На чем я остановился? Ах, да, дистанционные занятия продлятся две недели. Или три. Или месяц. Или дольше. Мы точно не знаем. Но будем следить за ситуацией и держать вас в курсе. Довожу до вашего сведения, господа а-а-апчхи-депты, что за соблюдением изоляции будет следить городская стража.
Ректор обвел всех присутствующих строгим взглядом.
- Кого поймают на нарушении самоизоляции – немедленное отчисление!
Я поежилась. Шутки, кажется, кончились, и то, что поначалу казалось забавным неудобством, стало серьезной угрозой. У меня уже саднил нос от постоянных вытираний платочком и все чаще болела голова. Правда, у этой боли была еще одна причина, но о ней я старалась не думать, лишь то и дело нервно поправляла шляпу. Хорошо хоть сейчас все их носили: кто-то сказал, что широкие полы защищают лицо от пыльцы.
- Надеюсь, вы все взрослые и разумные люди. Прошу понять и осознать, что это единственно возможное решение.
Ректор направился было к ступенькам, но спохватился и вернулся.
- Ах, да, отдельно должен донести до адептов, живущих в общежитии, что комиссией по защите населения от последствий цветения амброзии было сделано заключение о несоответствии общежития нормам безопасности. Поэтому просим всех до завтра освободить комнаты. Попечительский совет выделил средства на ремонт, который и пройдет во время самоизоляции. Хорошего вам а-а-а-апчхи!
Думая, что уже никто не слышит, ректор вполголоса выругался. Но мы слышали! И возмущались в ответ.
- Ой-ой-ой, - побледнела Лисик, - это нехорошо.
Закусив губу, она смотрела на меня, и хоть глаза подруги были скрыты за огромными очками, я могла представить, какой жалостливый у нее взгляд.