– Шизофрения? Ещё и обзываешься! Ты себе даже не представляешь насколько влипла! – обрадовал меня представитель семейства кошачьих, а я, более пристально рассмотрев животное, ещё раз тяжело сглотнула.
А котик ведь необычный! Периодически по его гладкой, густой шерсти пробегали самые настоящие электрические разряды! И это смотрелось со стороны завораживающе, так и хотелось протянуть руку, прикоснуться, зарыться пальцами в густую, мягкую шерсть и погладить обиженную животину, успокаивая.
Барс ещё раз подозрительно потянул носом, потом отшатнулся от меня в сторону и выдал звук похожий на шипение. Вроде здоровый хищник, а ведёт себя, как обиженный котёнок. Почему мне так везёт на представителей мужского пола?
– Ты чего, дитя эксперимента? – тихо рассмеялась и обвела комнату взглядом. Комната как комната, полупустая, холодная и чужая. Но для больничной палаты слишком комфортабельная. – А я где? Надеюсь, не в лаборатории, где проводят жуткие опыты? – бросила взгляд да опешившего барса.
– Ты не Лессия! – припечатал меня этот пухнастик с возмущением в голосе и сощурившись стал вглядываться в мои глаза.
– Ну наконец-то дошло! Да, я точно не Лессия, – просто пожала плечами, не совсем понимая, что так возмущает большого кота и не видя необходимости отрицать очевидные вещи. – Я Леся, точнее – Алёна Леонидовна Фролова, а кто такая некая Лессия не знаю и, честно говоря, знать не хочу! И, вообще, кажется я сошла с ума, потому что разговариваю с барсом, хищником или точнее с плодом своего больного воображения! Это так странно, а может всё же я лежу сейчас на операционном столе под наркозом? Если это так, у меня есть пару вопросов к анестезиологу. Например, где они берут такие препараты и насколько это законно?
– Не врёшь! – удивлённо моргнул барс, поднялся на лапы и аккуратно подошёл ко мне ближе.
Зверь наклонился, понюхал, лизнул шершавым языком щеку. Забавно, но эти манипуляции с его стороны протеста, да и страха у меня не вызывали. В какой-то момент я перестала его бояться, даже наоборот, моё внутреннее "я" уже успело его принять в свой ближний круг. Милый, пухнастый, немного язвительный, но словно родной и плевать, что хищник! Это же моя шизофрения, плод моей фантазии?
Барс потёрся мордой о щеку и зарылся носом в копну моих волос. Его шерсть прикасалась к моей коже, щекотала, электрические импульсы как миниатюрные молнии вспыхивали на кончиках волосков шерстяного покрова животного. Они не жалили, а скорее ласкали, да и, вообще, их прикосновения к коже влияли на меня положительно, купируя болевые ощущения, но вот такая тесная близость хищника всё же нервировала на подсознательном уровне.