– Я сам поступлю.
– И речи быть не может. Никаких военных учебок, – обрубил отец. – Это не твоё.
– Что моё, я сам решу, – прошипел сквозь зубы, не собираясь отступать.
Секунды две отец прожигал меня взглядом. Такое ощущение возникло, что у него вот – вот взорвётся башка, или глаза вылезут из орбит. От страха я даже перестал дышать.
Ибо впервые так перечил отцу. Словно я на краю пропасти, готовый свалиться от дуновения ветра.
– Щенок! – Рявкнул отец, ударив по столу кулаком, что опрокинулась его же чашка с чаек.
Я вздрогнул и затрясся. А отец поднялся из – за стола, как огромный монстр на расправу.
Поднялась и мать.
– Сергей, – произнесла она строго под звук льющегося тонкой струёй чая на кафельный пол.
Отец будто опомнился. Сел резко обратно, уводя взгляд.
– Никаких учебок, это моё последнее слово, – пробурчал себе под нос и, снова взглянув на меня чёрными зрачками, добавил: – Михаил, иди и подумай над своим поведением. Ты уже не маленький пацан.
Послушно поднялся и покинул кухню, краем глаза, заметив, что мама занялась уборкой на полу. При том, что отец снова принялся доедать свой плов, как ни в чём не бывало.
Внутри всё горело и плавилось. Отступать не собирался! Если на предстоящем турнире войдём хотя бы в пятёрку лучших, призовых денег хватит на билет до Марса и гостиницу на время поступления. Да и ещё целый год впереди, подкоплю деньжат. Обойдусь без папиных одобрений и средств.
Дверь в свою комнату прикрыл не полностью, оставив щель. Ибо услышал, что родители начали выяснять отношения.
Мне нужна поддержка матери. И я должен был понять, что она об этом думает.
– Что это сейчас было, Сергей? – Раздалось из кухни. – И ты ещё хочешь, чтобы я родила тебе дочь? Нервы лечи свои.
– Я просто воспитываю сына, он уже не маленький, это делать становится сложнее…
– Это я воспитываю сына, а ты постоянно в командировках пропадаешь неизвестно где, – взвинтилась мама в мою поддержку. – Раз в три месяца приехать и наорать на ребёнка – это по – твоему воспитание?
– Я не орал.
– Да ну конечно, вместо того, чтобы поинтересоваться как у него дела…
– Хватит, Лена. Сбавь свой тон.
– А ты не трогай меня, – раздался мамин вздрогнувший голос, будто она вырывалась.
– Я соскучился.
– Наорал на ребёнка, и хочет, чтобы я его приласкала теперь.
– Да что ж такое! Лена, мой… наш сын не будет военным, ни офицером сухопутных войск, ни пограничником, ни тем более лётчиком или десантником. Да ты посмотри на него, маленький и дохлый щегол, на первом же кроссе издохнет.