Помню, как мой смех звонко отразился от сводов библиотеки, потому что и в самом деле стало смешно. Когда же я отсмеялась, то нашла в себе силы ответить:
– Сходи к моему отцу и сам попроси моей руки, – милостиво позволила я, и все же предупредила: – Но за последствия я не ручаюсь.
В глубине души, я честно рассчитывала, что моего странного истеричного смеха и намеков хватит, чтобы идиот, чьего имени я даже толком не знала, не пойдет к Карлу, но ошиблась.
В один из редких выходных вечеров, когда я на правах “дочери” проводила время в доме Вилье, в двери постучали, и открывший их Карл лицезрел на пороге неудачливого жениха с букетом-охапкой жутких цветов, надранных явно наспех либо купленных по дешевке у селянки-цветочницы.
Не знаю, как именно строился разговор двух мужчин, просто не слышала, уж слишком тихими были три фразы, которыми они обменялись.
Вилье даже не разрешил гостю пройти в дом, так и оставил стоять на пороге.
Зато я видела, как Карл вернулся в гостиную, снял со стены охотничье ружье, не спеша проверил заряжено ли оно, удовлетворенно цокнул языком, и вернулся обратно в коридор.
А следом раздался предупредительный выстрел в воздух.
Взметнулись вверх цветы из букета – это незадачливый жених бросил их и кинулся наутек, потому что Карл вновь взводил курок.
Второго выстрела, правда, все равно не последовало, слишком прытко сваливал мой “жених”.
Вилье лишь вдогонку крикнул улепетывающему недоумку:
– Еще раз увижу рядом с Константиной, яйца отстрелю!
Этой демонстрации отцовской любви хватило всем академским парням, чтобы понять раз и навсегда, путь к моему сердцу, руке и другим органами, плотно прегражден злобствующим Карлом Вилье.
Но вот прошли годы, и обстоятельства изменились.
Я больше не Константина, я – Ева Новицки.
И кажется пришло время принимать важные решения.
Конечно мне бы хотелось верить, что Карл и сейчас пригрозит отстрелить яйца и Гамбиту, но что-то подсказывало, в текущих обстоятельствах союз с этим проходимцем – не самый плохой вариант.
Я открыла коробочку с кольцом, чтобы хотя бы примерно лицезреть в какую сумму Гамбит оценил возможные перспективы со мной породниться.
Выругалась, слишком грязно и недостойно приличной леди, да что там, даже простушке, выросшей на ферме, не положено было знать такие слова.
Хотя в академии мы порой на таком языке только и разговаривали, не делая скидок на пол и происхождении.