– Ясно, – вздыхает она.
– Вот и хорошо, что вы такая смышленая, – цинично улыбается владелец. – Поэтому-то я за вами и наблюдал. Хотел увидеть, как вы переодеваетесь.
– Ну… и как?
– Нужно научиться переодеваться более красиво. Изящней, пластичней…дразняще.
– Я не знала, что вы подсматриваете.
– Не подсматриваю, а любуюсь.
– Ну…
– Да, да, да. Именно так вы и должны это воспринимать. Вы – красивая девушка. Господь вам это дал. Что, думаете для того, чтобы вы сами на себя смотрели? В зеркало? А на людях в балдахине и парандже ходили? Мы же с вами не среди мечетей живем. У нас другая культура.
– Слава богу, – усмехается она.
– Вот и я об этом! Коли повезло вам с красотой, так и служите людям. Демонстрируйте ее, радуйте, а не в кладовке держите.
– В кладовке! Скажете тоже… – смеется она, отойдя от смущения. Владелец умеет убеждать. – Но ведь не вот так же на людях переодеваться.
– Не на людях, а перед избранными, – назидательно поднимает палец владелец. – Запомните, перед избранными. Вы избранная, и зрители избранные. При таком видении вещей это уже близко к искусству.
Ну что тут ей было спорить, если она хотела пройти отбор. Правила есть правила. Прав был владелец: или принимаешь их, или ищешь другую работу.
– Ну хорошо… Попробую, – со вздохом соглашается она, понимая это.
– И не вздыхайте. Таковы условия. А работу свою надо любить. Только тогда жизнь и будет счастливой, – и, еще раз скользнув взглядом вдоль ее тела, владелец одобрительно улыбается. – Давайте теперь так. Там еще один комплект белья остался. Берите его и переодевайтесь здесь, у меня на глазах. Переодеваетесь неспешно, без всякого стеснения, так, будто хотите соблазнить меня. А я буду смотреть и подсказывать, если что не так.
– Постараюсь… – вновь соглашается она, ей больше ничего не остается делать. Вариантов два: или одеться и гордо уйти, или проходить отбор, чтобы получить выгодную работу. Троллейбус водить почему-то не хочется, хоть и нужное это для людей дело.
Зайдя за ширму, она берет в руки последний комплект белья и видит, что бельем это можно назвать весьма условно. Это скорее декорация для голого тела, сделанная для того, чтобы подчеркнуть женские формы, представив их в самом соблазнительном виде. Отступать ей уже некуда, и, мысленно подбадривая себя, она выходит из-за ширмы.