Разговор за закрытой дверью кабинета оказался не из лёгких. Скользкий собеседник с жадным крысиным взглядом оставил после себя какое-то мерзкое впечатление. Представленное видео доказательство не оставляло шансов отмахнуться или предъявить встречные претензии. По-хорошему стоило явиться сюда с адвокатом и начальником СБ, разворошить это осиное гнездо. Но уж как не хотелось огласки… Борис Львович мысленно взвыл, но был вынужден пойти на все условия.
– Где мой сын? – бросил он, уходя, и красноречиво поморщился, оказавшись не в силах сдержать явное отвращение.
– Вас проводят, – сахарно улыбнулся его собеседник и услужливо склонил голову.
«Тело» погрузили на заднее сидение авто. Ромка что-то пьяно бормотал и время от времени хватался за портки. Напряжение нарастало. А ведь ещё предстоял разговор. Разговор между отцом и сыном. Серьёзный и бескомпромиссный. Борис Львович должен был выдвинуть свои непримиримые условия, а Ромка должен был их принять. Но уже сейчас от горького предвкушения сводило скулы и судорожно прихватывало гортань.
Не с Ромкиным характером было идти на уступки. А ведь когда-то он был хорошим мальчиком. Отличником и медалистом. Был добрым, открытым, уравновешенным. Сын обожал семейные вечера, которые они устраивали по выходным, делился впечатлениями от последних событий и непременно просил совета в случаях, если его одолевало сомнение. Но когда же всё изменилось?.. Борис Львович затянулся едким сигаретным дымом и уставился ровно перед собой невидящим взглядом. Сзади раздался нетерпеливый клаксонный сигнал, и несформировавшуюся мысль пришлось оборвать.
Новак не поехал в городскую квартиру: боялся разнести там всё к чёртовой матери. Да и соседи… Ведь снова всё упиралось в огласку! Да, он был не последним человеком в городе. Он имел статус, уважение, но также имел и обязательства перед обществом, будь оно неладно! Всё правильно. Загородный особняк окажется как нельзя кстати.
Он устал. Он просто устал от этих сумасшедших выходок сына. Он устал от его безалаберности, от наплевательского отношения к жизни. Но самое страшное заключалось в том, что Новак просто не знал, как Ромку усмирить, как вернуть в выверенный годами ритм. Вспомнить только, каких сил сыну стоило поступить в лучший ВУЗ. Поразительная целеустремлённость, его настойчивость и, порой, даже упрямство вызывали исключительно отцовскую гордость. А сейчас Борису Львовичу за сына всё чаще становится стыдно. Да, стыдно. А иногда и вовсе хочется провалиться сквозь землю! Но не сегодня. Сегодня Ромка умудрился переступить какую-то невидимую черту, переполнить чашу отцовского терпения. И сейчас Новак с удовольствием бы выписал ему звонкую пощёчину. А ещё лучше, начистил бы наглую, хамоватую физиономию и выгнал взашей. Из дома, из бизнеса, из своей собственной жизни. Потому что Ромка сломался. Что стало причиной – уже не имело принципиального значения. Выдохся, не вынес груза ответственности, поддался влечению или дурному влиянию со стороны…