— Да не переживай так, девочка. У тебя всё получится, — неожиданно приободрила её Франи и вышла.
— Вот и что это было? — растерянно спросила Тим. — То пугает, то помогает… поди разбери эту старушенцию. Не хочу сказать ничего плохого, но я совершенно запуталась! — заметила она, чуть наморщив носик.
— Ну ты сама подумай. Поначалу отвадить хотела. А теперь, коль мы тут жить будем, хочет, чтобы у нас всё было хорошо. Ведь если у нас хорошо, то и у неё хорошо, не так ли?
ГЛАВА 4
Швейная лавка досточтимой Аль[е]рры находилась на соседней улице. Совсем недалеко. Но чутьё подсказывало Тимале, что эта часть города гораздо более престижная, чем та, в которой жила Франи. И ширина улицы побольше, и цветов, о боги, сколько здесь было цветов! От их ароматов кружилась голова, а от пёстрых лепестков резало в глазах. Привыкнуть, правда, удалось довольно быстро, но… это всё ещё была невероятно занятная улочка с присущим Элгрее колоритом.
Вывеску ателье я заметила издалека. Вернее, сначала я её услышала. Скрипела она знатно. Фигура с фейскими крылышками сидела за швейной машинкой. Внизу коваными буквами значилось: “Пошив одежды”.
Как и ожидалось из названия, в чуть запылившейся витрине стояло два манекена с готовыми платьями. Поднявшись по небольшому крылечку, Тим отворила дверь.
Мелодично тренькнул колокольчик, но никто на посетительницу не обратил внимания. Ещё бы. Спор был в самом разгаре, и судя по интонациям, не на жизнь, а на смерть.
Статный мужчина под два метра ростом с весьма объёмной мускулатурой едва заметно нависал над хозяйкой, а это, судя по запустению, была всё-таки она, а не кто-то из наёмных работников.
— Вы перепутали ткань, — строго заметил мужчина.
— Нет. Не перепутала. Вы уже который раз забываете, что заказывали, — насупившись, ответила темнокожая женщина.
Тим сразу же представила, как та перебралась из своих жарких югов к ним, на север. А ведь для самой Тималы этот переезд иначе как “на юг” и охарактеризовать было нельзя. И вот они встретились в этом месте. Ведьма, южанка и мужчина, требующий переделать работу.
Сверкнули пронзительно-голубые глаза хозяйки лавки, она топнула ножкой и достала из-за прилавка массивную конторскую книгу. Ей явно был не один год, края потрепались, переплёт можно было бы и обновить, но в некотором роде и бессмысленно. Если так посмотреть, то открыли её почти в самом конце. Скоро можно и новую начинать, а эту отправлять в архив.