Мы поднимались все выше и выше. До заваленного снегом ущелья. Дальше лошадь не смогла бы пройти. Пришлось оставлять ее, тратя драгоценные силы на защитный барьер. Уверяя себя, что все это совсем ненадолго, что я скоро вернусь — как могла быстро пошла за гончей. Та рвала «поводок», скулила и всячески выказывала свое нетерпение. Я уже начала опасаться очередной берлоги с медведем, но мы остановились у снежной стены в четыре человеческих роста, в самом низу которой был прокопан лаз. Как раз достаточный для ребенка. И этим лазом явно пользовались совсем недавно.
Хотела позвать Живку, но решила остеречься — мало ли кто или что обитает в пещере.
Послушный моему приказу снег начал медленно сминаться, расширяя вход. Вскоре я смогла, пусть и согнувшись в три погибели, зайти в прохладную темень подгорного зала.
Встала, напряженно вслушиваясь в тишину до звона в ушах. И вроде ни звука, а ощущение, будто есть кто-то рядом. Призвала магического светлячка, и одновременно запустила гончую, велев ей тихо встать рядом — мало ли. Какая-никакая, а защита.
Сначала мне показалось, что пещера пуста. Но потом тусклый магический шарик высветил белого зверька, который настороженно смотрел на меня, прижав уши. Песец? Откуда он здесь? Никогда не встречала их в наших краях.
— Не бойся, — я протянула раскрытую ладонь, показывая, что не обижу.
Зверек отпрянул в темноту. Гончая глухо зарычала. Пришлось вновь натянуть поводок. Песец вжался в черную стену пещеры, а потом… стена зашевелилась. Зловещие тени заскользили по мрачному подземелью. Что-то зашелестело по полу. Раздался громкий вздох.
— Ой, мамочки, — только и смогла прошептать я, когда из мрака показалась черная чешуйчатая морда с рубиновыми глазами, похожими на раскаленные угольки.
Сердце ушло в пятки. Очень захотелось потерять сознание, но не получилось. Закричать тоже не вышло — перехватило горло. Я так и замерла столбом, позабыв разом все, чему училась в Академии.
Гончая исчезла, превратившись в крошечный сугроб на полу.
— Ик! — вырвалось у меня.
— И-ха-ха-и-ха-ха! — захихикал песец — звук этот был скорее похож на злорадный визгливый смех, чем на лисье тявканье.
В отличие от меня, белая пушистая зверюга вовсе не боялась дракона.
Опомнившись, призвала ледяной щит, потратив на него последние силы. Колени неудержимо тряслись. От ужаса из глаз брызнули слезы. А страшный ящер просто смотрел и не нападал, но я знала — драконье пламя с легкостью преодолеет мой щит и оставит от меня лишь горстку пепла. Убежать бы, но так страшно повернуться спиной… И ноги не идут.