Брат лежал молча, он не стонал, не скулил и в относительной тишине комнаты не производил ни звука.
«Если бы у него что-то болело, Николаша выл бы от боли, а раз лежит смирно, то с ним всё в порядке, - успокоила себя. – Осталось только отсюда выбраться».
Взгляд упал на камин, на котором красовались явно дорогие статуэтки, пробежался по шкафу и его витиеватой отделке, на несколько секунд остановился на зеркале и разноцветных камушках в раме. Зеркало начиналось от пола и заканчивалось у потолка. Оглянулась. Позади меня, у стены, стоял длинный бежевый сложенный диванчик, на котором в разложенном состоянии запросто могли разместиться двое. Мазнула взглядом по двум жёстким деревянным стульям для посетителей, по массивному добротному столу и мягкому с высокой спинкой креслу хозяина комнаты.
«Как выйти отсюда невредимыми? - озадачилась. Окна в подвальном помещении не было. – Оставшиеся в соседней комнате мужчины, наверняка, решат отомстить за своих друзей, которые пострадали из-за меня, да и сами пострадавшие руку к нам приложат», - выходить через главный вход для нас с Ником было небезопасно.
Тонкие, длинные пальцы Лаврия бережно перекладывали одну денежную купюру за другой, аккуратно укладывая пересчитанное в стопочку. Коротко стриженному мужчине, которому было далеко за пятьдесят, явно нравилось пересчитывать деньги, я бы даже сказала, что он испытывал при этом истинное удовольствие.
Мужчина разложил на столе пять кучек и занялся шестой.
Наблюдая за процессом, не стала отвлекать, а то ведь, не дай боги, мужчина собьётся, разозлится, а злить этого человека не стоило, последствия наблюдала.
После того, как последняя купюра легла на стол, Лаврий аккуратно собрал воедино все кучки, после чего положил раскрытую ладонь на столешницу, и она разъехалась в стороны.
Убрав деньги, Лаврий сосредоточил взгляд на мне.
– Всё верно. Можешь забирать своего непутёвого. – Вальяжно развалившись на кресле, Лаврий закинул ноги на стол. – Повезло парню, вовремя ты за ним пришла.
Да, можно было уходить, но сначала…
– Нужна информация, – достала и положила на стол две десятки. Решила особо не церемониться и сразу перейти к делу.
Лаврий хмыкнул. Уголки тонких губ дрогнули в подобии улыбки.
– Этого недостаточно, - мужчина скинул со стола ноги и сел прямо. – Цена вопроса – сто рублей.