— А тебе не приходило в голову, что ей не может быть шестнадцать? — стараясь контролировать свою злость, медленно пробормотала ему в лицо.
— Пятнадцать? — совершенно растерянно произнес регент. — В документах стоял именно такой возраст. Так в чем проблема? Я тебя пока не очень понимаю.
— Вот только на момент становления святой девой ей уже было шестнадцать, — тихо сказала я и закатила глаза. — С тех пор прошло практически четырнадцать лет. Так как же тридцатилетней святой может быть пятнадцать? У меня, допустим, в расчетах закрадывается грубейшая ошибка, выяснить которую я и приехала.
— А другой святой у вас за это время не появлялось? — он немного отшатнулся и уже более пристально начал рассматривать меня.
— Нет, не было, — отрицательно помотала я головой. — К тому же ее святейшество никуда не выходит без маски, ее лицо изуродовано шрамами, которые не проходят. Всего их создано восемь штук, и каждая хранится в специально отведенном сейфе. За сорок пять попыток похищения ни одна из них никогда не покидала территории святой обители. Могу с уверенностью заявить, что это дело в юрисдикции церкви. И либо вы сотрудничаете с нами, ваша светлость, либо я буду вынуждена написать докладную на имя настоятельницы храма о препятствовании расследованию с вашей стороны.
— Я приложу все усилия для того, чтобы вы смогли привести ваши дела в порядок и покинуть эти стены с результатом, — регент явно не понимал, где я говорю правду, а где нагло вру. — Конфликтов со святым престолом я бы желал избежать всеми доступными способами. Обращайтесь ко мне с любой просьбой, которая у вас возникнет.
— Я ценю ваши слова, — тут же стала я серьезной, — но даже не пытайтесь заговорить мне зубы, ваше сиятельство. Если кто-то из дворца причастен к порче имиджа святой, он понесет достойное наказание за свои деяния. Мне будет глубоко начхать, вы это затеяли или ваш воспитанник. Если факт будет установлен, святой престол тут же обвинит вас в измене и выпустит грамоту, согласно которой одного идиота приговорят к ста дням висения на святом распятии в центре площади перед храмом всех богов. Дабы другим было неповадно совершать такое святотатство в отношении нашей мученицы и покровительницы, посланной богами.
— Прошу простить мне мою грубость, госпожа сановник, — это подействовало на него, подобно пощечине. — Королевский двор не имеет никакого отношения к данному происшествию. Мы сами стали жертвой бесчеловечного обмана со стороны подлых людей. Я готов лично подписать верительную грамоту на мгновенный смертный приговор после того, как того бесчестного и аморального человека снимут с креста. Даже если это окажется мой близкий друг или боевой товарищ, допускать подобного издевательства в своей стране я не могу.