Самый главный вопрос - мы, вначале, попытаемся понять друг друга, а затем начнем стрелять или, наоборот, вначале, без всякой прелюдии разрядим боезапас по противоположной стороне. Но события пока идут мирно. Саша толкнул Светлану Андреевну назад, достаточно грубо, но сейчас не до телячьих нежностей. А с противной стороны выходит высокий человек и что-то кричит. Ага, у них есть свой язык. Лингвист уже что-то записывает на свою портативную машинку. Нарабатывает запас слов. Пока еще без всякого перевода. С нашей стороны выходит Саша и начинает долго и пространно объяснять, кто мы такие и зачем пришли сюда. То есть от нас вреда не будет. Поражаюсь красноречивости нашего молчуна.
Опять кричит высокий человек и дополнительно указывает на нашего пленника. Ну, естественно, что нам держать человека без языка и умеющего только качественно рычать - не с руки. На улице быстро принимают решение в духе международной разрядки отношений. Веревки перерезаются, стаскивается мешок и маленький, именно так, человек, сделав недовольный рык в нашу сторону, бежит к своим. Теперь хорошо видно, что это не ребенок, а обыкновенный карлик. Кстати, в противостоящей нам шеренге таких не так уж и мало. Как только наш бывший пленник растворяется среди своих, шеренга дружно делает шаг назад. Может это даже шаг доброй воли? Еще один шаг назад. И с маленькой временной задержкой еще один.
А дальше опять происходит то, что ставит нас в тупик. Абсолютно всех, даже нашего десантника. Потому, что шеренга начинает исчезать на наших глазах. Нет, тут дело не в магии, а в их умении быстро и синхронно друг с другом выполнять определенные действия. И гнаться за ними без достижения договоренностей - настоящее самоубийство. Впрочем, ждать на месте, пока они сочтут возможным прийти к нам для обсуждения наших проблем - по крайне мере, чистая дурость. Они могут ударить в любой момент. И наши бегут. Даже дядя Витя хорошо понимает ситуацию и раскрывает все боковые двери машины. И едва наши заскакивают внутрь, как по бронированным стенкам и окнам, словно полоса настоящего града, проносятся резко и звучно удары маленьких и твердых предметов. Перевожу - скорее всего, пуль. Обстрел шел недолго, да и выполнялся, скорее всего, только для острастки нашего экипажа.
Мы внутри, но кто его знает, что припасено у наших новых знакомых на этот случай. Первый помощник разворачивается в салон и вопросительно смотрит на членов экспедиции. А вперед на свое место проходит Светлана Андреевна. Она почти повторяет взгляд дяди Вити, а потом дает команду: