— А чем вы кроме шитья интересуетесь, милая Неля? – последовал ещё один вопрос, таким, знаете, проникновенным голосом, видимо, рассчитанным, что девушка после него растает и падёт к ногам спелым фруктом. – Хотите, покажу вам город, прогуляемся?
Глубоко вздохнув, я остановилась, повернулась к этому хлыщу и смерила его чуть прищуренным взглядом.
— Я первый день в городе, только устроилась на работу в умирающее ателье, у меня полно забот, и в ближайшее время прогулки по городу меня не интересуют, – отчеканила, для наглядности уперев ему палец в грудь. – Я нечаянно испортила вам рубашку, господин Дариш, поэтому в качестве извинения сделаю новую, но на этом всё. Какие-то вопросы? – выгнула бровь, скрестив руки на груди.
Этот тип в ответ лишь усмехнулся, не впечатлившись моим ответом, видимо, и невозмутимо произнёс:
— Хорошо, зайду через пару дней, как освоитесь. Город у нас правда красивый, зря вы так.
Вот упёртый! Ничего не сказав, я развернулась и стремительным шагом направилась дальше, чуть не фырча, как рассерженный ёжик, хвост нервно бил по ногам, и хорошо, что прохожих почти не попадалось. За спиной послышалось весёлое хмыканье, Дариш нагнал и легко подстроился, однако к моему облегчению больше не пытался завести разговор. Так в молчании мы и добрались до ателье и зашли с главного входа. Колокольчик звякнул, но пана Микоша не видно было, да оно и понятно: наверняка отпустил клиенток и ушёл к себе. Не останавливаясь, я направилась к лестнице, поднялась и достала альбом, с досадой отметив, что надо бы ещё тетрадь прикупить, куда снятые мерки записывать.
— Снимайте рубашку, – рассеянно буркнула, порадовавшись, что коробка с лентами так и осталась здесь, выхватила её – надо бы у Микоша спросить о сантиметре, наверняка он тут имеется, уверена.
— С большим удовольствием, – отозвался Дариш, и уж слишком в его голосе было мурлыкающих и предвкушающих ноток.
Ну-ну, не знаю, кем я была в той, прошлой жизни, но уж точно голым мужским торсом меня точно не смутить. В этом почему-то не сомневалась. А ещё, проснулась вредность и мелькнула шальная мысль, как осадить этого приставучего, и едва удержалась от коварной улыбки. Достала из корзинки альбом, карандаш и повернулась к Даришу. Этот… позёр, приняв картинную позу и чуть отставив ногу, нарочито медленно расстёгивал рубашку – слава богине, хотя бы в этом мужская мода тут порадовала. Я невозмутимо кивнула, сунула альбом под мышку, повесила ленту на шею и обронила: