Кокетливо оттопырив наманикюренный пальчик, девушка капнула в чашечки микроскопическую порцию черного густого напитка и с любопытством посмотрела на Даниэля.
– Grazie mio caro^Спасибо, моя дорогая (итал.)^, – поблагодарил доктор. – Катарина, Даниэль, познакомьтесь, Франческа – моя жена.
Кэтрин ласково прощебетала:
– Ах, приятно познакомиться, дорогая. Вы очаровательны!
Даниэль вежливо кивнул, не понимая, что он делает в чужом месте, среди незнакомых людей. Он отчаянно хотел забраться в широкую кровать в своем номере и набраться сил для вечернего выступления.
Доктор внимательно посмотрел на него и сказал:
– Катарина, дорогая, мы покинем тебя. Поболтай пока с Франческой. – Он обратился к Даниэлю. – Пойдемте со мной, Даниэль.
По длинному коридору, увешанному очаровательными пейзажами Тосканы, они прошли в светлую комнату, обставленную без капли роскоши. Большой рабочий стол с ноутбуком, маленький столик с графином воды и одноразовыми пластиковыми стаканчиками, два кресла, белый кожаный диван, зовущий упасть в его мягкие объятья, шкаф с книгами в толстых переплетах с золотыми названиями на корешках, и тонколистая веерная пальма в кадке.
Кот просочился за ними и по-барски разлегся на диване.
– Обычно я не принимаю дома, – на неплохом английском сказал доктор, – у меня есть небольшая клиника в городе. Работа – это работа, а дома надо отдыхать. Но иногда приходится делать исключения. Садитесь в кресло или на диван, можете даже прилечь, если прогоните Фигаро.
Кот с музыкальным именем приоткрыл зеленые глаза и предостерегающе вытянул внушительную лапу с розовой подушечкой и острыми когтями.
Даниэлю очень хотелось завалиться на диван рядом с Фигаро, но он удержался и сел в удобное мягкое кресло.
Доктор расположился напротив.
– Я правильно думаю, что вы не расскажете о том, что с вами случилось?
Даниэль облегченно кивнул и мысленно поставил доктору «плюсик».
– И не надо. Для подробных бесед необходима длительная терапия, а вам нужна «скорая помощь». Я буду называть симптомы, а вы отвечайте, есть они у вас или нет.
Даниэль кивнул. Ему очень не нравилось все это. Он обладал крепкой психикой, никогда не пережевывал одно и то же, не был склонен к длительной рефлексии, быстро смирялся с неудачами, не реагировал на неконструктивную критику и упрямо двигался вперед. Спал он хорошо, аппетитом обладал нормальным. Перед выступлениями Даниэль нервничал, но умел сконцентрироваться. Он видел людей в депрессии, но как всякий здоровый человек считал, что это от безделья. А самое главное, он жил в мире музыки, слышал ее в каждом мгновении времени, в каждом вздохе, в каплях дождя и в лучах солнца. А сейчас вокруг него висела непривычная плотная тишина, сквозь которую пробивались режущие звуки и мучили слух.