Но жизнь течёт, это всё суета, и проблемы решаются. Решилась же проблема мужиков? Решилась и проблема душа. И месячные проблемы воспринимались мужиками с пониманием. Даже её столь категорический отказ вызвал какое-то уважение в суровых мужских сердцах. Теперь ей уступали душевую, смешно пытались сдерживать язык в её присутствии, защищали друг перед другом. Но осталась самая серьёзная задача. Зачем жить дальше?
Жизнь — удивительнейшая вещь! Она может оказаться плохой, невыносимой, просто не нужной. Но усилие, необходимое, чтобы с ней расстаться — иногда превышает возможности организма. В результате очень странная ситуация: жизнь не нужна, но и перестать жить — тоже тяжело. Поэтому плывёшь по течению, не особенно заботясь об окружающем. Вся эта грязь, насекомые, постоянно сбитые пальцы, грубые мужики вокруг, уменьшающийся лес — само по себе, ты — сама по себе. Иногда даже кажется, что если бы она тогда разрешила пользоваться её телом — было бы даже лучше. Но мысль быстро проходит, как неважная. Разрешила, не разрешила… Какое дело? Кому будет лучше? Им? Не впечатляет. Ей? Ей без разницы. Кроме таскания брёвен на лесоповале уйма других занятий. Стирка, погрузка, разгрузка, уборка, ремонт одежды, разговоры… Как бы ни хотелось ей уйти и спрятаться — а приходилось сидеть со всеми, слушать, иногда и самой хотелось что-нибудь сказать. Потом было стыдно: ведь собиралась просто посидеть, молча, и вдруг вылезла со своим дурацким, никому не интересным мнением… Но её слушали! Слушали, иногда задавли вопросы, иногда пытались одобрить, похвалить. Душа дёргалась и снова пряталась в кокон. Нет, я не хочу всего этого…
Потом приехало пополнение, и с ними — три женщины. Они сразу же окружили «старожилку» и начали выспрашивать про житьё-бытьё. Вэйка постаралась отвечать честно, да и рада была, что перестала быть единственной самкой на весь лес… И оказалась права. Остальные девушки не были столь «чистоплюйскими», и к мужским проблемам отнеслись с пониманием. А утром даже обсуждали происходящее, как казалось Вэйке — с некоторым превосходством. От этого становилось горько, но не сильно. Она не ждала радостей от окружающего, и за чужое удовольствие не волновалась. Но внутри стало как-то спокойней.
Зато появилось другое беспокойство. Одна из новеньких, Сюань, молодая, низкорослая, но чертовски красивая, чем-то привлекла её внимание. И не её одной. На Сюань мужики чуть не бросались, и это явно ей льстило. Нет, она строила из себя недотрогу, но уж намётанный женский взгляд ловил моменты, когда девушка шла довольная, словно сытый кот. Вэйка пыталась разобраться в себе: откуда эта ревность? Ведь ей мужики и даром не нужны, особенно эти, и даже лучше, что они теперь имеют возможность оторваться и освободить головы… И не только. Потом задумалась о другом: ведь на двух других она внимания не обращает! Точнее, знает, что они тоже не отказывают лесорубам, но это ничуть не трогает. А вот Сюань… Что не так?