Я повернула обратно. Домой. Сяду в кресле в своей комнате, почитаю что-нибудь. Других развлечений тут все равно не имелось. Аристократки или наносили визиты друг другу и без удержу сплетничали обо всем на свете, или скучали в одиночестве. Мы ж не столица. Дальняя периферия. Тут даже театра, пусть и любительского, не имелось.
Я дотопала до дома, зашла через черный ход, вызвала Аннушку, чтобы переодеться.
- Ах, рисса, - всплеснула она руками, едва перешагнув порог, - к вам гости приехали. Высокие красивые рисы, из самой столицы, говорят. Матушка ваша велела, как только вы придете, в гостиную на первом этаже спускаться, с гостями знакомиться.
Я вспомнила кавалькаду на дороге и беспомощно выругалась снова. На этот раз про себя. Боги, ну за что, а? Общаться с этими уродами не хотелось.
- Аннушка, накрась меня, – в голову пришла шальная идея. – Да поярче. И платье какое-нибудь чересчур красивое достань. Пышное. Такое, чтоб на него хотелось все время смотреть.
Родители, конечно, будут недовольны, выскажут мне все, что думают о моем самоуправстве. Но уже все равно. Явно женихов пригласили, меня замуж выдавать. Только я ни за кого из этих болванов не выйду. Пусть хоть голову себе разобьют, кланяясь мне и матери.
Минут через пятнадцать-двадцать я уже спускалась по лестнице на первый этаж. Ярко накрашенная, в пышном нежно-розовом платье насыщенного цвета, я выглядела этакой куклой, которую надо поставить на полку и любоваться ею издалека.
Настроение было боевое. Я собиралась развлекаться.
Глава 3
Родители уже сидели в гостиной, развлекали гостей беседой. Хоть мы и жили в провинции, но вели тот же самый образ жизни, что и столичные хлыщи. Приглашали гостей, накрывали на стол к чаю, устраивали званые вечера. Почему родители Лизетты перебрались сюда и на какой срок, я не знала. Спрашивать боялась. Скорей всего, настоящая Лизетта была в курсе причин. Я же могли попасть впросак. И что еще хуже – родители Лизетты стали бы косо посматривать на дочь. Самозванку в ней они не разоблачили бы. А вот решить, что Лизетта тронулась умом и несет всякую чушь, можно было. И потому я молчала. Усиленно строила из себя простушку и вживалась в роль аристократки.
В любом случае и наряды, и обстановка в семье соответствовали столичным и выгодно отличались от нарядов провинциальных аристократов, частенько наносивших нам визиты.