— Может, ты ошиблась? — осторожно уточнила Иринка, осмотревшись кругом и, видимо, не обнаружив никого, похожего на лесного хищника.
— Да нет же… говорю, он там был... — сглотнула от волнения, и даже руку к груди прижала — дышалось все еще тяжело.
— Ну, видимость так себе… У меня уже в глазах рябит… Может… оптическая иллюзия… приняла кого-то другого за волка...
— Да нет же… Я точно его видела… Кто тут еще мог быть? Посмотри кругом… за бортом минус семнадцать уже… и везде лес…
— Да уж… — На этот раз подружка неприятно поежилась и даже плотнее закуталась в куртку. Ощущение, что наш теплый и уютный автомобиль — всего лишь крошечное замкнутое пространство, отделяющая нас от смертельного холода и ночи, только усилилось, и захотелось немедленно убираться отсюда… к людям, к цивилизации! — Тогда поехали скорее… — пробормотала она нетерпеливо. — Что-то мне здесь не нравится… И машин других совсем нет…
— Ага… — согласно кивнула и начала аккуратно выруливать, хотя руки все еще дрожали. Чтобы немного прийти в себя поехала сначала очень медленно и осторожно, и слава богу, потому что метров через двести сквозь снежное кружево вдалеке начала проступать чья-то фигура. На сей раз она точно была человеческой. Только при такой видимости и после перенесенного стресса я уже ни в чем не была уверена. Захотелось себя ущипнуть. Вдруг уснула за рулем? Что может делать человек на пустой загородной дороге в метель при минус семнадцати? Конечно, голосовать! Я аккуратно нажала на тормоз. Автомобиль остановился, мы с подругой переглянулись. Вид у Иринки был такой же ошарашенный и недоуменный, как и у меня. Человек сунул поднятую для голосования руку в карман дубленки и, кутаясь в меховой воротник, направился к нам. Сквозь белесую пелену начали проступать знакомые очертания.
— Ты тоже это видишь? — поинтересовалась я у Иринки.
— Кажется, вижу! — расплываясь в улыбочке и вся загораясь, воскликнула она и, не успела я и глазом моргнуть, открыла дверь и выскочила наружу даже без шапки и не застегнувшись.