– Лавр пленен! Мы опять победили! Бойцы Лавра – сопротивление бесполезно, сдавайтесь!
Не знаю, многие ли меня услышали в суматохе битвы и прислушались к совету сдаться. Но я был воодушевлен. Закричал своим опять:
– Еще напор! Виктория совсем близка!
Все же, наверное, кричал не зря: боеспособные воины бывшей армии Лавра стали активней сдаваться в плен. По крайней мере, я так решил.
Однозначно: у противника не было прежней координации. Солдаты в подавляющем большинстве поднимали руки вверх, а вот многие офицеры предпочитали умереть в бою.
– Вот так и гибнут армии! – сказал я подошедшему ко мне Александру Непомнящему. – Лавр пленен, победа, полная и безоговорочная. Распорядись, чтобы пленных не убивали.
Быстро редеющие остатки армии врага метались из стороны в сторону, полностью потеряв ориентацию. А наши воины, наоборот, вдохновились успехами и продолжили крушить противника.
Наконец не выдержали даже офицеры – бросились бежать. За ними устремились все остававшиеся еще в бою солдаты.
Освободительное войско продолжило преследовать удирающих. Это была эйфорическая погоня! Конницы у противника не осталось, пехота же с амуницией быстро бежать не могла. А вот у нас были хорошие кони. Я вскочил на своего скакуна и помчался, поначалу поражая пехотинцев, однако постепенно их не осталось на моем пути. В надежде догнать и устранить кого-нибудь еще я продолжал преследование вместе с другими конниками, которые следовали за мной, но вскоре понял, что бесполезно махаю своим мечом, и решил вернуться назад.
На поле основного боя немногие уцелевшие воины противника все еще просили пощады. Особенно яростное желание сдаться изъявляли молодые бойцы. Им надоело бегать, они падали на колени и ожидали, когда подойдут бойцы освободительной армии. И клялись им, что они – за свободу, будут теперь верой и правдой служить новой власти.
Впрочем, такое поведение солдат поверженной армии меня не удивило. Ради чего им умирать? Чьи интересы они пришли защищать? А вот новая власть, возможно, улучшит жизнь в стране. Так и во время гражданской войны в моей родной России призванные в солдаты белой армии парни не проявляли героизма, некоторые переходили на сторону красных и добровольно защищали рабочую власть. Здесь ситуация во многом повторяется.
Затухли последние островки сопротивления. Это была полная победа нашей тактики, нашего героизма. Нитуп потерял очередную армию, на которую так рассчитывал.