- И вы вот так сразу наняли его в качестве секретаря? – удивился Костас Стоматули.
- Ну, конечно, не сразу! Мы познакомились за ужином, как я уже сказала, потом выпили в баре. Меня, разумеется, узнали и попросили спеть, - госпожа Мингард улыбнулась. – Я исполнила кусочек из арии Турандот, ну вы знаете, вот этой…
И она легко напела: In questa reggia, or son mill'anni e mille…*)
______________
*) В этом самом дворце, много тысяч лет назад… - ария принцессы Турандот из одноименной оперы Пуччини.
Голос звучал, словно ледяной колокольчик. Как-то сразу, по одной пропетой фразе, понятно стало, что принцесса холодная и недобрая, и что влюблённому в ней Калафу придётся нелегко. «Она и в самом деле великая певица и актриса», - пронеслось в голове у Полины.
Соня же продолжала:
- И представьте себе, стоило мне допеть – и прилетает магвестник. От суперинтенданта венецианского «Ла Фениче», приглашение принять участие в большом концерте пятого октября. А я совершенно не помню своё расписание! Ну, невозможно же держать в голове все эти даты, города, театры, - и певица скорчила гримаску. – Вот, я пожаловалась Микеле, и он предложил, что возьмёт на себя эту скучную бумажную работу. Я ведь не могу сама покупать билеты или заказывать себе номера в отелях? Или проверять, всё ли администрация театра подготовила к моим выступлениям… Это работа секретаря.
- И вы с этим предложением согласились?
- Да нет же! – красавица умеренно рассердилась. – Я же сказала, что согласилась вовсе не сразу! Всю ночь я думала, а вот утром сказала, - тут она забавно нахмурила брови. – Господин Кастелло, сказала я, давайте попробуем! Я готова платить вам столько же, сколько получала Каролина Бувье, но с условием! Да-да, очень важным условием, что вы покинете меня не раньше, чем найдёте себе замену. И конечно, он согласился. Ох, но ведь условие не выполнено! Микеле умер, и я снова осталась без секретаря!
Голубые глаза наполнились слезами, и камеристка поспешила аккуратно промокнуть матово-бледную гладкую щёку.
Полина ощутила приступ зависти: ну надо же, плачет – и глаза не краснеют, нос не хлюпает и не раздувается в некрасивую сливу… Нет в мире справедливости!
Суб-лейтенант продолжал гнуть свою линию, словно и не видел этих жемчужных слезинок.
- Спасибо, госпожа Мингард, теперь давайте поговорим о вчерашнем вечере. Вы провели его в Керкире?