Амадей неспешно приближался, не спуская с меня нахального взгляда. Его движения напоминали поступь хищника, вышедшего на охоту. Эх, а ведь и правда хорош, мерзавец — высок, статен, широк в плечах... Но, как говорят умные люди: «Хороша Глаша, да не наша». Лучше бы век не видеть этой красоты, чем ходить по краю пропасти, рискуя каждую секунду сорваться вниз.
— Ну, — остановившись в паре метров от границы, протянул он, скрестив руки на груди, — и где моя добыча?
— Так не терпится со мной расстаться? — усмехнулась я, стряхнув невидимую пылинку со своего плеча. — А может, ты меня просто боишься?
— Дразнишь? — вскинув бровь, фыркнул он. — Пытаешься выиграть время для своего фамильяра? Зря! Я своих решений не меняю.
— Жаль, — промолвила, наигранно вздохнув, — я хотела предложить сделку — себя в роли добычи. Если отыщешь меня до рассвета на нейтральной территории — заполучишь себе личную ведьму, а если нет — оставишь меня и моего фамильяра в покое, забудешь о нашем существовании и о том, что я побывала на вашей земле. Хотя, вряд ли ты на такое согласишься: кишка тонка. С ведьмой бодаться — это не в песочнице возиться со своими ровесниками.
— Заманчивое предложение, — дроу подошёл вплотную к границе и при желании, протянув руку, мог бы запросто меня коснуться. Одной Богине Ночи известно, сколько стоило усилий не отступить ни на шаг. — В чём подвох, ведьмочка?
— Никакого подвоха, — пожала плечами, стараясь выглядеть как можно беспечнее, — всегда мечтала хоть в чём-то обставить остроухих, а тут такая возможность… Но если тебе слабо…
Мужская рука в одно мгновение метнулась к моей шее, словно ядовитая змея, обвивая крепкими пальцами.
— Я слышу, с какой скоростью бьётся в груди твоё сердце, — дёрнув меня к себе, прошептал дроу, коснувшись губами моего уха, — и мне это нравится. Ты боишься, очень боишься, но храбришься, пытаясь спасти своего фамильяра, ведь без него ведьмой тебе уже не быть. Так? Так! Что ж, я принимаю игру, но чтобы не было соблазна сжульничать, скреплю наш уговор клятвой на крови.
Удлинившийся ноготь, ставший острым как бритва, прочертил на моей шее царапину, и алая капля крови, отделившись от пореза, зависла в воздухе в полуметре от нас. Выпустив меня из цепкого захвата, парень коснулся своей ладони, оставив на ней глубокий порез, и к первой алой капле присоединилась вторая, закружившись в хороводе магического вихря.