– Сиди, – придержал служанку. – Мать где моя?
– Это плохой вопрос! – Воскликнула Элиза. Какая – то она чересчур эмоциональная.
– Почему же?
– Потому что любое упоминание о вашей пропавшей матери карается смертью, таков указ короля. Поэтому не вздумайте, маленький лорд. Король хоть и любит вас, но не искушайте судьбу.
Так, понял.
– А ну да, – кивнул, не сводя со служанки глаз. – Какие тут ещё запреты, касаемо меня?
– Вы меня пугаете, маленький лорд, – заохала служанка.
Посмотрел на неё пристально. Захлопала глазищами испуганно. Хороша, зараза. У меня что в сорок лет, что в двадцать даже близко таких милашек не водилось. Хотя я тот ещё ходок. При живой жене изменял постоянно, пока не спалила, и отмазаться было уже никак.
– Хочу в туалет, – заявляю крайне неожиданную новость.
Элиза подскакивает. Миску на стол ставит, садится на корточки и из – под моей кровати корыто достаёт деревянное!
Млять. Подо мной что… утка лежала?! А я – то думаю, куда там голая задница всё проваливается. Фууу.
– Вы как хотите, – начинает служанка неловко.
– По – маленькому, – отвечаю быстро.
– Сейчас – сейчас всё устроим, – суетится, помогая встать.
На мне рубашонка до середины бёдер, снизу ни штанов, ни трусов. Голая задница. Что ж. Совершенно не стесняясь, спускаюсь с кровати. Оценивая, какой же я коротышка: на полголовы ниже служанки.
Коленки подгибаются, еле стою, задрав рубашку. Девушка придерживает меня обеими руками, без зазрения совести глядя на мою пипирку.
– Может, отвернёшься, – стону я.
– Ой, простите, маленький лорд! – Спохватывается.
Щёки красные. Ага! Значит, это не такое уж и обыденное у нас с тобою дело.
Расслабиться получается не сразу. Но девушка терпеливо ждёт до самого свершения. Потом укладывает бренное тело обратно. И уносит корыто из комнаты. Становится неловко. А ещё мерзко от ощущений в постели, будто здесь спал и потел совершенно другой человек.
Пользуясь отсутствием Элизы, встаю сам. Опираясь на стену, затем стол, подбираюсь к окну, из которого всё ярче бьёт свет. Похоже, наступает утро. Судя по глубине каменного подоконника, каменная стена здесь толщиной почти в метр. Ставни деревянные, стёкла мутные, ничего толком не разглядеть. Кое – как снял незамысловатую защёлку и приоткрыл окошко. Свет ударил прямо в глаза, ослепляя на какое – то время. Но я перетерпел, упорно пытаясь разомкнуть веки как можно скорее.