А теперь мне приходится топать в нескольких метрах от шествующей впереди Жозефины. Говорящим животным в новой религии не место, так что кошка притворяется обычной и щурит привлекающие внимание разноцветные глаза. И ведь не спросишь теперь, далеко ли осталось до трактира.
Сначала я пробиралась за Жозефиной по лесу и расцарапала руку до крови о колючие кусты. Потом мы месили дорожную грязь на пути к ближайшему поселению, теперь идем узкими улочками между старых каменных и деревянных домишек, огороженных частоколом. Да ещё и дождь пошёл, а прятаться от него негде. Хотя в этой ситуации дождь очень кстати, по крайней мере большинство местных пока засядет дома. Если повезёт, я вообще никого не встречу до самого трактира.
Не повезло. Уже на выходе из поселения около огромной мусорной кучи я натолкнулась на верзилу с пикой в руке и топориком за поясом, одетого в длинную светлую рубаху и широкие желтые штаны. Жозефина проскочила мимо него и принялась деловито рыться в вонючей куче отбросов.
– Эй, кто такая? Откуда? – рявкнул мужик.
Значит, это местный страж порядка. А я-то сначала подумала, что он - обычный бандит. Хотя одно другому не мешает. Знать бы ещё, как тут принято общаться. Жозефина, зараза рыжая, ничего по этому поводу не говорила, а теперь от нее бессмысленно ждать помощи.
– На заработки я иду, дяденька, – я постаралась состроить физиономию поглупее. – Не подскажете, где тут трактир поблизости? Устала, сил нет.
Кстати, действительно устала, сил нет, и есть хочется.
– Знаю я ваши заработки. Тьфу, пакость, – мужик сплюнул. – Темному служишь, телом торгуешь, честных людей соблазняешь.
Ну да, а все вокруг такие честные! Только девушку в коротком платье увидят – и сразу соблазняются, бедолаги. Вот и у этого бравого воина взгляд стал откровенно похотливым.
– Ой, виноватааа, – запричитала я, возведя глаза к дождливому небу. – Ой, прости меня, Светлейший! Муж бросил, никто не помогает. Одна-одинешенька осталааась, как жить теперь не знаю-у-у. Стыд-то какой, срам-то какой! Что ж мне делать, дяденькааа?
Жозефина за спиной мужика перестала ковырять лапой отбросы и уставила на меня широко раскрытые глаза. Я преданно посмотрела на стража порядка. Надеюсь, сейчас он просто скажет мне убираться подальше и не смущать его своим видом.
– Муж, говоришь, бросил? – "честный человек" прошёлся по моей фигуре оценивающим взглядом. – Ну, на всё воля Светлейшего. На муже твоём первая вина, а на тебе, значит, вторая. Терпеть надо, когда испытания посылаются. Шла бы вон в любой храм Светлейшего, там бы за еду и кров могла благими делами заниматься. Полы помыть, трапезу для жрецов приготовить, за цветами у храма ухаживать...