— Прощай. Я люблю тебя, — сказала она Анфисе сквозь снова выступившие слезы.
Алиса не знала, что едва она успела скрыться в туалете, как в палате Анфисы Заваркиной начало происходить нечто странное. Температура воздуха вдруг поднялась на несколько градусов, жалюзи, повернутые так, чтобы пропускать совсем немного света с улицы, нервно затрепетали, хотя в комнате не было ни единого движения воздуха.
Правая рука Анфисы едва заметно дернулась. За ней – левая. В следующее мгновение обе конечности, которые еще минуту назад лежали безжизненными веточками поверх одеяла, словно повинуясь невидимому кукловоду, взмыли вверх и принялись пальцами отчаянно загребать и отпускать воздух. Анфиса сжимала и разжимала кулаки, будто кисти были ее вторыми легкими, которыми она изо всех сил пыталась дышать вместо первых. Когда она выпрямляла пальцы, то было заметно, как по каждому пробегает судорога.
Губы Анфисы, сухие и потрескавшиеся, исказились в мучительном оскале, тело вдруг выгнулось дугой, словно кто-то невидимый и сильный подхватил его под поясницу и резко дернул вверх. Изо рта вырвался безмолвный крик, и она снова упала на кровать, тихая, слабая и умирающая.
- Мама, - позвал ее маленький Вася, едва вернувшись в палату и не найдя здесь своей тетки.
«Я здесь! Я слышу тебя!».
— Мама?
Вася наклонился к матери, и она почувствовала его дыхание и тепло.
- Мама! Ты дышишь! Дышишь сама! – закричал Вася, не замечая текущих по щекам слез.
«Не плачь, мой хороший! Я обязательно очнусь!».
- Мама, я буду тебя звать, пока ты не ответишь! – прошептал Вася-младший Анфисе в ухо.
«Я отвечу! Зови, я отвечу!».
И никто – ни едва живая Алиса, которую не сразу нашли в уборной, ни счастливый, гордый собой и полный надежд маленький Вася, ни его ошеломленно молчащий отец, ни озадаченный медперсонал – не увидел сумку, в суматохе задвинутую под больничную кровать. Вместе с мобильным, кошельком, пачкой бумажных платков, рядом со шприцем с бурыми разводами «Эликсира 26» на стенках, в кармане этой сумки лежал ключ от ячейки, арендованной Анфисой в «Нордбанке» в свой первый приезд в Осло.
В ячейке вот уже девять лет пылился жесткий диск. Это устройство было в большом ходу в 2010 году, но теперь едва ли можно было найти компьютер, который имел бы подходящий разъем для его подключения и с помощью которого можно было бы прочитать его содержимое.