- Девушек много. Но ты одна.-Чеканю я с какой-то щемящей сердце нежностью, которую не знал никогда ранее.-И плевать мне, что ты слепая. Слепая, глухая, без ног - на все плевать! Ты - моя Очаровашка, я так решил, и тебе придется принять это и смириться!
Я вскочила с отчаянным криком, пытаясь разогнать темноту, что уже должна бы стать привычной, но не стала. К такому нельзя привыкнуть. Сердце все еще живет надеждой, что, однажды, очнувшись от очередного кошмара, я смогу увидеть свет.
Мне нечего было больше бояться, но страх все еще довлел надо мной.
Пусть и не наяву, но в моих кошмарах я все еще была под властью того чудовища, что звалось моим отцом. Хотя он не достоин был называться даже так.
Какой отец разрешит своему ровеснику чинить такие бесчеловечные вещи с единственной, несовершеннолетней дочерью?
Ужасы, пережитые мной, до сих пор не оставляли меня в покое, из раза в раз возвращая в те ненавистные ночи, полные боли и стыда.
Я сбежала, думая, что оставила те ужасы позади, но человеческая память - подлая штука, помнящая все и мучавшая меня воспоминаниями изо дня в день.
Я сбежала, чтобы никогда не возвращаться в тот мир криминала и боли, в котором властвовал мой чокнутый папаша.
Правда, тот мир не оставил меня и в другой стране.
Сбежав в холодную Англию в надежде на то, что там уж меня точно никто не догадается искать, я и предположить не могла, что стану жертвой теракта.
Как будто мало было в моей жизни боли, кто-то свыше решил отнять еще и зрение, сделав меня беспомощной калекой.
Я часто думала о своей несчастной судьбе. Сбежала из одной тюрьмы, чтобы попасть в другую. Заключенная в собственном теле, стала отшельницей, практически не выходя из дома и ни с кем не общаясь.
Украденные у отца алмазы принесли мне хорошие деньги, на которые я могла безбедно прожить всю оставшуюся жизнь. Так что волноваться о завтрашнем дне мне не приходилось.
Я со многим готова была смириться, лишь бы не возвращаться в тот кошмар, в который превратил мою жизнь отец.
Даже с собственной слепотой.
Уж лучше такая жизнь, чем судьба в качестве жены садиста, которую для меня уготовили.
Единственным утешением был мой мопс. Я, всю жизнь грезившая о собаке, наконец смогла осуществить свою давнюю мечту, приобретя мопса сразу по приезду в Лондон.
Так и жила в своем маленьком мирке, где четвероногий друг был единственным источником тепла и радости.