Тем временем Борцов открывал сейф, при этом что-то радостно насвистывая.
– И как Вы только там все эти «истории болезни» уместили? Такой малюсенький сейф.
– Витя, «истории болезни» находятся в том большом сейфе около двери, а этот - для особо важных документов.
Зайцев привстал с дивана, любопытно вытянув шею. И тут Борцов вытащил синюю потрёпанную толстую тетрадь, помахал ею перед Витей и с победоносным выражением лица снова расселся в своем огромном кожаном кресле у дубового стола.
– Как ты думаешь, друг мой Витенька, что это такое лежит передо мной?
– Видимо, очень старая общая тетрадь, – недолго думая, ответил Зайцев.
– Это Витя не просто тетрадь, это нить к разгадке жутких мистических событий в этой Богом забытой больнице.
– Судя по новому ремонту это учреждение Богом забытым не назовёшь.
– Ты прав по-своему. Но это, если судить по ремонту, да и только в одном отделении. Ты в других-то там бывал? Вот! А ты походи, полюбуйся! И, кстати, я не об этом хотел сказать. Видимо, Бог действительно просмотрел то, что творилось в этом стационаре, иначе бы он непременно вмешался.
– Григорий Михайлович, Вы хотели что-то рассказать, так не тяните, рассказывайте!
Борцов поднялся из-за стола, подошел к Зайцеву и протянул ему тетрадь.
– Витя, что сразу бросается в глаза?
Виктор открыл тетрадь и увидел красивый, совсем непохожий на врачебный почерк. На пожелтевших страницах текст чередовался с какими-то химическими формулами и рисунками.
– Григорий Михайлович, а Вы не думаете, что это, как Вы назвали, «нить к разгадке жутких мистических событий», ещё больше всё запутает? Вы что, тогда ночью эту тетрадь вместе с картами пациентов прихватили с собой из архива?
– В то время, Витя, когда ты меня бессовестно отвлекал от поиска нужной медицинской карты, я имею в виду карту моего клиента, мой фонарик осветил явно древние «истории болезни», лежащие на самой дальней от входа полке. Там в этой, можно сказать, бумажной свалке, я и нашел тетрадочку.
– И Вы, конечно, направились именно туда искать карту своего клиента, который явно недавно побывал в этой больнице, – укоризненно подытожил Зайцев. – И это в то время, когда мы рисковали быть пойманными сторожами, как воры, залезшие ночью в архив. Вы бы лишились лицензии, а я работы.
– Именно так, Витя! Чего ты скуксился? Наша жизнь – это риск, и поэтому она прекрасна!