Вздрагиваю, когда айсберг бросает на пол рядом со мной…тарелки. Точнее, это не тарелки даже, а обычные жестяные миски, с которых кормят животных в вольерах.
Одним движением ноги зверь пододвигает эти миски ко мне, после чего берет какой-то желтый пакет, и насыпает от туда корм. Замечаю его руки. Сбитые на костяшках, жилистые, крупные и точно очень сильные. По этикетке вижу, что он насыпает простой собачий корм.
— Это что такое?
— Твоя еда.
Кажется, от шока я замираю. Он произносит это абсолютно серьезно, а я…не знаю даже, как реагировать.
— Еда?! Это же собачий корм!
— Я знаю.
Я смотрю на него снизу вверх, и поверить не могу. Да что ему нужно!
—У меня есть родители, и они будут меня искать! Вы меня похитили, и удерживаете здесь насильно. Вас найдут и посадят в клетку. Это похищение человека, похищение женщины!
Кричу уже, чувствуя, как подрагивают пальцы, а щеки становятся мокрыми от слез.
— Ты не женщина, тварь.
Грубо, жестоко и страшно. Айсберг говорит это абсолютно уверенно в своих словах, смотря на меня сверху вниз, как на что-то…низкое, бесправное, просто, как на букашку.
— А кто же я, по-вашему?
— Ты моя сука теперь, моя вещь.