Она серым жгутом вилась неподалеку, петляя среди берегов со стекающими вниз нечистотами. Их мерзкий запах наполнил карету помойным ароматом, нагло заполз в нос и нырнул в рот, вызвав жуткую тошноту.
— Опять вонищу развели, — батюшка прикрыл нос кружевным платком. – Ох, получит у меня староста!
— Слег он давеча, господин, — сказала Дженни. – Опять лихорадка скосила.
— Доходяга какой! – отец раздраженно скривился. – То спину у него прихватит, то живот, теперь еще и лихорадка!
— И не говорите, все одно на него беды сыплются, — поддакнула служанка. – Сейчас и дитенки семеро вслед за папкой заболели. Если бы не ваша милость, с голоду бы все перемерли. Как пить дать!
— Нельзя добрым быть в этом мире, — пробурчал лорд, — дорого обходится! Это ваше бабское дело – милосердие всякое. Мужчина должен быть кремень! – он потряс в воздухе плотно сжатым кулаком.
— Ох, как верно сказали, — закивала девушка. – Мир такой жестокий!
— И чего ты там красивого-то нашла? – отец снова прицепился ко мне.
— Дак ведь из храма она, — вмешалась Дженни. – Не видала вообще ничего в жизни. Вот все и кажется красивенным, как дитю малому. Верно, госпожа?
— Да, — торопливо кивнула я. – Так и есть.
— Бабье, — лорд протяжно выдохнул. – То им думать подавай, то красоту. Ты гляди, меня перед женихом не опозорь, поняла? Смотри в пол и кивай. Выполняй все, что велено. Скоро муж твой будущий приедет знакомиться, а там и свадьбу справим.
— Уже? – ахнула я, вскинув на него взгляд.