— Все рессоры опять полетят в Бездну! Проклятые жрицы, каждый грош зажимают! Нет бы подъездной путь залатать лучше!
— Папа! – ахнула я, потрясенно глядя на него. – Вы навлечете гнев Богини!
— Хуже уже не будет, — он раздраженно отмахнулся, а потом нахмурился, снова заскользив глазами по мне. – Да и не Богиня наша проблема, а ты! – Вдруг выпалил мужчина.
— Чем провинилась перед вами, батюшка? – я похолодела.
Еще только в карету села, а уже где-то опростоволосилась!
— Ты одета так, что впору подумать, будто это Дженни твоя госпожа, а не наоборот!
— Ой, ну вы скажете, господин! – захихикала розовощекая деваха. – Леди Иви такая красавица, это, утонченная! А я-то дочь кухарки!
— Оно и видно, — взгляд лорда намного дольше позволительного задержался на ее пышной груди, которая колыхалась в такт движению кареты.
— Господин, Дарина положила платье ей на переодевку, коли понадобится, — смутившись под его непристойным взором, пролепетала Дженни.
— Дарина умная женщина, — закивал отец и постучал набалдашником трости в стену кареты.
— Чего изволите, лорд? – осведомился паренек, открыв дверь и согнувшись в три погибели.
Он ехал, держась за задник кареты, и сейчас был покрыт дорожной грязью от босых ног до кудрявой головы.
— Весь извозился! – отец отвесил ему затрещину и брезгливо начал тереть ладонь платком. – Износишь ливрею, с тебя взыщу, понял?
— Да, господин, — пролепетал бедняга.
— Почему без башмаков?
— Отобрали, — еще тише ответил паренек.
— Кто?
— Братовья старшие.
— Не вернешь – под розги ляжешь! А теперь скажи кучеру, пусть к озеру правит.
— Слушаюсь, — мальчишка прикрыл дверь.
— Беда со слугами, — пояснил отец, очевидно полагая, что мой потрясенный вид вызван этим. – Остались только мальчишки непутевые да те, у кого мозгов отродясь не бывало! Демоны виноваты, всех путных в армию забрили, рогатые отродья!
— Господин! – теперь всполошилась Дженни. – Неровен час, услышат ведь!
— И что?! – громыхнул он. — Я лорд-дракон Долины белых лилий! Пусть слышат!
— Конечно, конечно, — побледневшая девушка закивала, съежившись, что с ее габаритами было довольно проблематично.
Карета тем временем снова остановилась. Отец отдернул занавеску и велел:
— Берите платье, идите на берег и там переоденетесь, чтобы никто не увидал.
— А можно в карете? – едва слышно спросила я, придя в ужас от перспективы раздеваться прямо на улице.