— Отчего не идешь плескаться?
Я промолчала и поджала губы.
— Боишься? — спросила Руби, но ответа ей не требовалось, она и так все видела. — Оливия, послушай меня.
Руби развернула меня к себе.
— Я видела других детей с такой болезнью. Моя племянница страдала этим недугом, — мое внимание заострилось и внимало каждому ее слову. — Сейчас она — успешная женщина, мать озорных детишек и любящая жена. И знаешь, в чем ее секрет?
Я замотала головой, и мой нетерпеливый взгляд жаждал продолжения.
— Она не боялась. Ничего. Она задавила свою болезнь и нашла на нее управу. Главной должна быть она, а не болезнь — вот, что она поняла. И в итоге обрела счастье. Оливия, дорогая, не позволяй своим страхам загонять себя в угол. Твоя болезнь делает тебя особенной, но не более. Особенной в разных смыслах, и выбор главного смысла за тобой. Будь сильной, девочка моя! Пусть эта болезнь придаст тебе сил и уверенности, а не наоборот, пусть закалит твою волю и характер! Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
Я кивнула. Руби довольно потрепала меня за плечо.
— Если понимаешь, тогда отчего же до сих пор сидишь здесь в компании скучной и занудной сорокалетней женщины?
Самоирония Руби вызвала во мне смешок, и я сразу повеселела.
— Никакая ты не скучная. Спасибо тебе, Руби!
Я уверенно вскочила на ноги и, хлюпая шлепками, побежала к друзьям.
ГЛАВА 4
— Оливия?! — встревоженный голос мамы выдернул меня из воспоминаний своего детства.
Видимо, я так глубоко ушла в себя, что не услышала, как меня зовет мама. Глубокая межбровная складка и напряженные губы — признаки того, она в ожидании чего-то плохого.
Совсем зря.
— Все в порядке, мам, — улыбнулась я и завела пряди распущенных волос за уши. — Какой счет?
— Алекс сегодня в ударе, нам не догнать Коллиеров, — усмехнулась мама и многозначно подмигнула мне. — Еще пару подач, и сделаем перерыв.
Она присела рядом со мной и коснулась моей руки. Наши пальцы сплелись друг с другом.
— Мне по ночам снится Стэнфорд, мама. Это так невероятно… Осталось две недели, и я стану самой настоящей студенткой Стэндфордского университета.
Мама тяжело вздохнула.
— Как же мне не хочется тебя отпускать! А тебе, наоборот, побыстрее бы вырваться из пригретого гнездышка.
— Мама, все будет хорошо, — я приобняла ее. — Хватит бояться, все плохое осталось позади. Доктор Нейтон одобрил этот шаг, у меня хорошие показатели… Ты же сама все слышала.