- Вся в мать, - подумал Князь. – Правда, почему-то не рыжая.
Странно, но это доставило ему некоторое удовольствие. Он конечно, как все порядочные монархи, мечтал о сыне, но дочку тоже очень любил, находя в двухлетней крохе многие фамильные черты. Князь решил поторопить закон о престолонаследии, который застрял в Сенате. Но дело пока терпело и мысль Князя, будучи мимолетной, тут же заместилась другой, более отвечающей структуре момента.
Князь опять прокрался в спальню, замирая при каждом шорохе. Дверь в гардеробную чуть скрипнула, и Князь досадливо поморщился. Однако, княгиня не реагировала, и он осмелел. Чертыхаясь про себя, он откопал среди кучи княгининых платьев свою повседневную одежонку.
- И на кой хрен бабам столько платьев? – раздраженно думал Князь, натягивая штаны. – Все равно больше одного платья за раз не надеть. Вот я – глава вполне приличного государства, имею трое штанов. Рабочие, повседневные и парадные. А Панин, по-моему, вообще только двое.
Князь и не заметил, что последние слова он произнес вслух. Дверь гардеробной внезапно распахнулась, на пороге стояла княгиня. Сна у нее не было ни в одном глазу.
- Панину глубоко до светильника, сколько у него штанов, - заявила она. – Он ради жены может вообще готов без штанов ходить.
- Без штанов и я готов, - попытался перевести все в шутку Князь, но княгиня его реплику проигнорировала. – Панин для Алёны такое платье придумал, - сказала княгиня мечтательно. – И еще он обещал ее по весне в Париж свозить.
- Ну, вот и езжай с ними в Париж, - неосторожно брякнул Князь, но тут же осознал свою ошибку, и пока жена набирала в грудь воздуха, подхватил сапоги, камзол и бросился вон из гардеробной и дальше из спальни.
Из «Летописи…» графини Арины Паниной
{Наш городок тогда представлял собой странным образом спланированную деревню. Была большая центральная площадь, которая хоть и была действительно площадью, ни в коем случае не являлась центральной, потому что сам городок вытянулся вдоль единственной улицы по направлению к Кузнечному ручью метров на триста как раз от этой площади, которая таким образом становилась начальной или конечной, смотря по тому, откуда идти. А центральной она называлась потому, что там был Центр. Центр острова. Центр Княжества. Короче – там жил князь и его княгиня в роскошных кирпично-бревенчатых апартаментах. А еще там квартировали графья – члены Сената и фактические правители Княжества. К числу этих самых графьев относилась и я. Напротив графских особняков располагались здание городского Совета, оно же и Совета округа, торговые ряды, гостиница для купцов и универсальная лавка типа «Смешторг». Население городка по данным горсовета составляло на тот момент восемьсот семьдесят четыре человека, включая стариков и грудных детей.}