Не от мира сего - я примерно годков с семи. До сих гадаю какой бы я могла стать ведьмой, если бы не внешние помехи в виде надоедливых признаков и полтергейстов. Ну как можно прилежно учиться, если ты мало того, что видишь и слышишь чего не должна, так еще и на вопросы отвечаешь неугомонных, да рот себе заткнуть стараешься, чтобы в особый лазарет не угодить для тех, кто давно не дружит со здравой частью себя.
Неприятный холодок прошелся по позвоночнику, руки предательски задрожали, когда в пока еще ясной головушке вспыхнуло жгущее похлеще раскаленных щипцов воспоминание:
Собрались мы с матерью к швее, чтобы мерки снять для моего нового черного платьица для занятий в магической школе. Женщина, умело обращающаяся с иглой и нитью на соседний улице жила. Стали мы дорогу переходить, а я увидела вдали такого милого щеночка, что не устояла и со всех ног, бросая материнскую руку, пустилась к нему. Ничего я тогда не видела кроме его коричневых ушек и пушистой мордочки, не слышала, как приближался экипаж, только протяжный скрип колес и лошадиное предупреждающее ржание. Какие-то считанные секунды и я уже лежала на земле. Ударной волной меня слегка отбросило на зеленую лужайку, пестрящую жёлтыми одуванчиками, лютиками, белым и розовым клевером. Рыжие волосы волнами упали на траву, синие, как волнующееся море глаза сомкнулись под тяжестью век, розоватые губы остались приоткрытыми словно хотели что-то сказать.
Как матушка причитала и плакала надо мной я тоже не слышала. Зато отчётливо помню, как пошла за незнакомым мужчиной, который обещал мне объяснить, что произошло, если я не буду плакать. Как оказалось, я и сама на два злополучных дня перевоплотилась в самого настоящего призрака, ходила по узким улочкам, втихаря наблюдала за жителями деревни, безмолвно смеялась над их глупыми ссорами и такими важными для живых «трагедиями», вроде разбитых яиц и покосившегося забора, лишь на родителей боялась смотреть, не хотела видеть их горе. Пока я знакомилась с неупокоеными душами и всеми прелестями свободы, над моим телом хлопотала не одна знахарка и травница. Одной все же удалось воззвать к моей душе и вернуть ее в несовершенную оболочку. С тех пор у меня появилось много уже неживых друзей. Поначалу родителей и особенно соседей это пугало, но вскоре и они привыкли, даже из любопытства спрашивали с кем я общаюсь и не приходят ли к ним их дальние родственники.