– Плевать мне на библию! – закричал Лихач.
Он поднял со стола сотовый и набрал номер.
В трубке послышались длинные гудки. Никто не хотел выходить на связь, но, что интересно, сигнала вызова тоже не было слышно. А это могло означать только одно: незнакомец не имел при себе «мобилы».
Лихач нажал на кнопку «сброс» и положил телефон на стол.
Он молниеносно схватил «макаров» и направил на Макса:
– Кто ты такой, мать твою!?
Макс выжидающе ответил:
– Я пришел за тем парнем…
– Врешь! Иначе, Фома ответил бы на мой звонок!
Человек в кожаной куртке усмехнулся:
– Мертвые не могут говорить. Тебе ли не знать.
Глаза Лихача еще больше расширились:
– Ты больной ублюдок! Ты действительно пришил Фому?
Незнакомец не ответил. Он просто беспристрастно смотрел на человека с красным платком на шее, и не было в его взгляде ничего безумного или пугающего.
А вот взгляд закоренелого преступника Лихача выдавал совсем другие ощущения. Если Фома действительно мертв – беда нагрянет в это место не щадя никого на своем пути. Маленькая неприметная дача превратится в руины, а ее хозяева запоют песнь под унылый похоронный марш.
Лихач передернул затвор «макарова»:
– А теперь, слушай сюда, придурок! Даю тебе последнюю возможность, чтобы вернуть бабки, которые мне пророчил Фома. Ты ведь увел у него зелень? Верно? По глазам вижу, что увел! Так вот! Бабки на бочку, и мы разойдемся, как в море кораблики. В противном случае – я тебя замочу! Не знаю, откуда ты их достанешь, но тебе лучше изобразить фокус-покус, как со своей библией! Я буду считать в обратном порядке, а когда закончу, надеюсь лицезреть «бабулики» прямо на этом столе. Усек?
Гость не ответил.
Тем не менее, Лихач запустил время:
– Пять… четыре… три… два…
Макс спокойно сидел за столом. В затылок ему смотрело дуло пистолета Кости. Время от времени оно касалось гладкой его шевелюры, отчего напрашивался вывод, что рука подельника Лихача нервно подрагивала.
А прямо перед собой Макс видел другой черный зрачок. И сегодня он выглядел не менее устрашающим, чем в те разы, когда неопытный противник позволял себе такую наглую выходку. Ах, если бы Лихач только ведал, сколько раз тыкали ему в лицо пистолетом! Сколько раз ствол упирался в живот, спину или висок! Тогда бы, несомненно, знал, что никто после такой наглой выходки никогда не оставался в живых.