Но теперь я пришла не в качестве просительницы. Мне нужно было забрать то, что принадлежало моей семье.
Лакей интенданта отворил дверь и сказал:
- Можете войти, дама де Клери.
- Благодарю, - сухо ответила я и прошла в кабинет, отведённый интенданту. Усач, устало потирая глаза, писал на пергаменте цифры в столбик, то и дело окуная кончик пера в походную чернильницу. Бормоча что-то под нос, подбивал сумму и качал головой. Я шагнула к столу, положила на него бумагу, данную нотариусом и твёрдо сказала:
- Прошу вернуть мне корову.
- Вы принесли деньги, дама де Клери? – безмерно удивился интендант, подняв на меня взгляд.
- Лучше! Я принесла документ, заверенный мэтром Бассиньи, удостоверяющий то, что замок Лансель был продан герцогу де Санси. Как полагается, со всеми долгами. Таким образом, вы можете требовать налог на владение замком с нового хозяина.
Блёклые глаза интенданта с красными от напряжения прожилками прищурились. Он придвинул к себе бумагу, внимательно прочёл и положил на неё тяжёлую ладонь. Вздохнул. Ответил нехотя:
- Что ж, как ни крути, тут всё верно.
- Значит, я могу получить своё имущество?
Ещё один вздох. Как же интенданту не хотелось отдавать забранное! Но пришлось. Он черкнул на куске пергамента несколько слов, поставил размашистую закорючку подписи и взялся за воск. Нагрев кусочек над свечой, капнул на бумагу и поставил оттиск печаткой, болтавшейся на мизинце левой руки.
- Вот, возьмите. Мой слуга отдаст вам корову.
С торжествующим видом я прошествовала к выходу, неся записку перед собой, а уже через полчаса, привязав возвращённую кормилицу к телеге, поехала домой. В голове крутились невесёлые мысли. Как наш дядюшка смог выжить в самой гуще битвы? Ведь его друг – а не верить ему не было повода – собственными глазами, лично видел смерть дяди Августо! Я помнила обоих, хотя мне было слишком мало лет.
Дядя был похож на отца – такой же высокий, крепкий и смешливый. Он обожал меня - на тот момент единственную наследницу де Клери - и постоянно пытался то посадить на лошадь вместо пони, то всучить мне мизерикорд в качестве меча, чтобы учить драться. Маменька ахала, злилась на дядю, жаловалась папеньке, но тот только фыркал от смеха и говорил: «Пусть забавляются, посмотрите, какая ваша дочь ловкая, даром что кроха!» Я тоже обожала дядюшку и горько рыдала, когда узнала, что он больше никогда в жизни не прискачет в замок и не подбросит меня в воздух…