Просторное помещение под куполом было разделено на комнаты, как пирог на дольки. От главной входной двери узкий коридорчик, похожий на поросший живописным мхом каменный туннель, вел к свободному пространству в центре. Оно было огорожено полупрозрачной материей, сверкающей голубыми искрами. Мерцающие цветы повсюду и яркие вьющиеся растения со свободно свисающими корнями дополняли картину.
- Присаживайтесь, - предложил Жерар. И обвел зонтиком комнату с белой, легкой на вид мебелью в изящных изгибах и завитушках.
Все расселись где придется. Льюис стянул перчатки, бросил их на свободное место на диване рядом с Жераром, а сам присел на подлокотник.
- Спасибо, Доминик, - вежливо произнесла Аэлисса, поудобней устраиваясь в кресле. – Я рада, что вы прекратили свое вторжение в мое сознание, и теперь мы можем просто поговорить.
Тот молча усмехнулся, откинулся на спинку стула, смахнул какую-то соринку с рукава золотисто-светлого сюртука. В его изящных небрежных движениях не чувствовалось наигранности – он был таким, она это видела. Вновь атакует ее разум... Девушка, поспешно закрывшись, попыталась ответить тем же. Бесполезно – Доминик был прирожденным псиоником. И все-таки что-то странное и чуждое в нем она почувствовала.
Его яркие зеленые глаза дразняще блестели. Ответом стал не менее дерзкий вызов в карих глазах Аэлиссы. Два сознание на мгновение снова столкнулись. Жерар Иммераль прочел или понял их потаенную игру и теперь посматривал на обоих внимательно, с легким опасением.
- Красивый цветок, - негромко произнес Доминик, разглядывая украшение в волосах Аэлиссы. – Бордовый шиповник… Прелесть же.
- И главное – не иллюзия. Ловите, - она, возвращая усмешку, вытащила цветок из локона и бросила Доминику. Тот ловко его поймал, поднес к своему тонко очерченному носу, медленно, с наслаждением провел лепестками по губам. Раскосые глаза еще сильнее прищурились, точеное лицо, подобное белой камее, приобрело мечтательное выражение.
Аэлисса отвернулась, пряча лукавую улыбку.
- Само собой, вы прибыли к нам с какой-то целью, - заговорил тем временем Льюис. – С какой же?
Он был очень спокоен, но выразительный взгляд светлых глаз, ярко блестевших на бледном узком лице, выдавал интерес к пришельцам. Этот молодой человек выделялся в пестрой компании некоторой чопорностью, и этим напоминал экипажу Сальватора жителей реального плана планеты Эллирик – строгий костюм, безупречно повязанный галстук, явно не без труда зачесанные назад волнистые черные волосы, густые и блестящие… На вид Льюису казалось лет двадцать семь, и в нем не было ничего, что побудило бы усомниться в его обычном человеческом происхождении.