Все знали, что Денис как раз эвакуироваться не хотел и не понимали его. Хотя и сочувствовали.
- Ну да, - сказал Бобров. - Очень бы не хотелось терять такую базу с неплохим оборудованием и компетентным лояльным народом. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.
- И еще, - сказал Денис. - Если уж так стихийно получилось, что у нас появился такой эвакопункт, то хотелось бы заиметь штатного психолога, а то мы зачастую не можем разобраться в причинах, толкающих человека на такую эмиграцию. Может там просто элементарная обида, но она порой скрывается за такими наслоениями, что без специальной подготовки разобраться бывает просто невозможно. А Светик у нас специалист по работе с детьми, а у стариков, которые у нас основной контингент, психология совсем другая.
- Это ты правильный вопрос поднял, - ответил Бобров. - Обязательно поищем нужного специалиста. Хорошо бы, кстати, найти его среди тех, которые намереваются эмигрировать.
Собрание закончилось совсем поздно. Никаких резолюций не выносили, никого ничему не обязывали. Просто посидели, рассказали друг другу что у них и как. А потом, вместо того, чтобы разойтись по комнатам, народ решил спуститься к морю. По тропинке, идущей напрямик, никто в темноте идти не решился и все отправились по дороге. Валька с Оксанкой совершили набег на двор бабы Мани, где были сложены сухие дрова, и разгоревшийся на берегу костер сразу сделал уютным темный пляж под деревьями. И море стало шуметь как-то умиротворяюще. И звездное небо как-то придвинулось. А далекие огоньки острова Кеа и материка наоборот стали еще дальше.
Магия живого огня на фоне бархата средиземноморской ночи завораживала. Все молчали. Тишину нарушал только плеск мелких волн на гальке пляжа и приглушенного бормотания телевизора на стоящей метрах в пятидесяти яхте. Никто не решался заговорить. Или не хотел. И тогда решился Валька. И наверно по праву.
- Знаете, - сказал он. - А у меня вот такая ассоциация вдруг возникла. Представьте, что наши миры - это гавани, а мы в них вроде капитанов порта. Вернее, вы. Потому что мы с Ксанкой, - он приобнял за плечи сидящую рядом Оксанку, которая вздрогнула от неожиданности. - Мы к капитанам не относимся. Мы с ней вечные странники, делающие ваши гавани единым целым.
- Скажешь тоже, - подал голос Бобров.